Хотя все три стратегии способствовали консолидации научного сообщества в этой сфере, особенно важной стала организация исследовательских центров и образовательных программ в университетах.

В 1987 году в университете штата Индиана при финансовой поддержке Lilly Endowment, одного из старейших американских фондов, был создан первый в стране исследовательский центр по филантропии (Center on Plilanthropy at Indiana University), руководителем которого стал Р. Пейтон. Объясняя нужду в создании центра, его основатели писали, что филантропия и третий сектор являются «одной из наиболее неверно понимаемых, плохо исследуемых, слабо документированных и отличаемых сфер американской жизни». В 2013 году, отражая роль семейства Lilly в поддержке этого центра в течение четверти века и заслуженную им репутацию ведущей в США школы по исследованиям в сфере филантропии, он был преобразован в Indiana University Lilly Family School of Philanthropy 39 .

Создание центра филантропии в университете Индианы подтолкнуло рождение аналогичных организаций и программ, рост числа которых приобретает, начиная с 90-х годов, характер водопада. Появляются десятки новых академических и образовательных центров, сотни университетских программ, организуются новые научные журналы, форумы и конференции. Возникшие проблемы организации этого «бурного потока» – при отсутствии федерального регулирующего агентства по третьему сектору – привели к созданию ряда общеотраслевых добровольческих ассоциаций, организаций и центров. Среди них, помимо Independent Sector как ведущего в 80-е гг. координатора всей сферы, появились в разные годы, с различающимся составом и целями такие ассоциации как Council on Foundations, National Council of Nonprofit Associations (NCNA) и Nonprofit Academic Centers Council (NACC).

Особенный интерес в контексте рассматриваемой здесь темы представляет NACC, созданный в 1991 году под крышей Independent Sector и его исследовательского отдела. Инициатива создания NACC исходила от ранее появившихся академических центров по третьему сектору и филантропии, нуждавшихся в «интеллектуальном клубе» для осознания и обсуждения проблем становления, в агентстве, защищающем их легитимность и независимость в своих университетах и за их пределами, наконец, в учреждении, задающем и контролирующем стандарты учебных программ всех уровней обучения и его качества 40 .

Среди его членов-основателей, кроме ранее упомянутого Центра филантропии в Индиане, были аналогичные центры в New York University, Tafts University, New School, University of San-Francisco. С получением в 2001 году крупного гранта от David and Lucile Packard Foundation ассоциация NACC сумела активизировать свою регулирующую и аккредитационную роль, ввести стандарты учебных программ для бакалавров, магистров, переподготовки кадров и второго образования. К настоящему времени около 50 академических центров с различной специализацией и названиями находятся под опекой NACC 41 .

Однако на самом деле масштабы университетского «бесприбыльного» образования в США гораздо шире, чем деятельность аккредитованных в NACC академических центров. О том свидетельствуют данные аналитических исследований специального проекта в Seton Hall University. Здесь с 1995 года при поддержке Kellogg Foundation проводится «перепись» и анализ всех учебных и исследовательских программ в колледжах и университетах по проблеме (может, по дисциплине или тематике – как вернее?) Nonprofit Management and Philanthropic Studies (NPM&PS).

В 2006 году в США 160 вузов (в 1996 г. – 128) предлагали программы обучения по ней с присвоением степени магистра, 117 вузов (в 1996 г. – 66) имели программы для бакалавров по NPM&PS. Кроме того, еще 130 вузов (в 1996 г. – 70) имели учебные курсы второго образования и переподготовки. Если исключить повторяющиеся программы и курсы, то в 2006 году в целом по этому направлению действовали 240 вузов, а в 2015 году, по данным тех же исследователей, уже около 300 42 .

Взлет научных исследований и университетского образования по междисциплинарной тематике NPM&PS неизбежно вызвал полемику по широкому кругу проблем ее становления, из которых наиболее важными считают следующие 43 :

Каковы должны быть взаимоотношения новой дисциплины с давно существующими типами образования по менеджменту, прежде всего, по деловому (business management) и государственному (public administration) управлению?

Достаточно ли новых научных знаний и практического опыта для формирования новой независимой дисциплины?

Где следует готовить специалистов по новой дисциплине – в рамках факультетов и кафедр «старых» школ по менеджменту или создавать специальную школу, факультет, кафедру?

Каково будет в этой дисциплине соотношение ее ключевых частей – менеджмента и филантропии, «технологического» и «гуманитарного» ее компонентов?

Последний вопрос особенно тревожит старую гвардию исследователей «классической» благотворительности и филантропии, изучение которой ранее проводилось, как правило, в рамках школ гуманитарных наук (Liberal Arts) с акцентом на религию, этику, философию, психологию, историю и социологию. Не уменьшиться ли роль гуманитарного компонента, столь важного в образовании специалистов именно филантропической сферы за счет концентрации на технологиях управления, требующихся для подготовки эффективных менеджеров? Не нанесут ли вред их подготовке не только в качестве управленцев, но и как лидеров гражданского общества, все чаще звучащие призывы максимально заимствовать программы и методы их обучения у школ государственного и делового менеджмента 44 ?