– Люк Мейсон, – отвечает парень, пожимая его руку. – Приятно познакомиться. Вы друг Ливи?

– Нет, просто знакомый, – я быстро подпрыгиваю, желая убрать Люка подальше от столь очевидной ярости. – Идем.

– Великолепно, – Люк тянется, беря меня за руку, и я позволяю ему увести прочь от этой неловкой ситуации. – Я думал, мы попробуем бар «Лайон» за углом. У них там перемены недавно были, – говорит мне Люк, заглядывая через плечо.

– Превосходно, – не могу удержаться и тоже бросаю взгляд через плечо, тут же жалея об этом. Миллер стоит, просто наблюдая за тем, как я ухожу с другим мужчиной, – непроницаемое выражение лица, неподвижный силуэт.

Вскоре мы поворачиваем за угол, и я чувствую, что Люк смотрит на меня, поэтому вина начинает сдавливать внутренности. Зачем? Это же просто свидание, вот и все. Вина из-за наивности Люка или явно задетого Миллера?

– Он немного странный, – бормочет Люк. Не выдаю своего согласия, отчего Люк переводит свой взгляд на меня. – Выглядишь прелестно, – говорит он. – Прости, что опоздал на пару минут. Пришлось отпустить такси и ехать на метро.

– Не волнуйся. Сейчас ты здесь.

Он улыбается, и эта улыбка милая, такая, что согревает и без того дружелюбное лицо.

– Почти пришли, смотри, – указывает на конец улицы. – Я слышал много хороших отзывов.

– Оно новое? – спрашиваю я.

– Нет, просто отремонтировано. Теперь это винный бар, а не типичный лондонский паб, – он смотрит по сторонам и быстро переводит нас через улицу. – Хотя мне нравятся хорошие старомодные пабы.

Я улыбаюсь, думая, что определенно смогла бы представить Люка в пыльном, отделанном деревом пабе, за бокалом пива и в компании друзей. Он нормальный, просто обычный парень – тот тип парней, которым бы мне стоило уделять внимание, раз уже сейчас я уделяю внимание мужчинам.

Люк открывает дверь, приглашая меня внутрь, а потом ведет меня к столику, расположенному на приподнятом промежуточном этаже в конце зала.

– Что будешь пить? – спрашивает, жестом приглашая садиться.

Вот он, этот самый вопрос, и хотя во время разговора с Грегори я чувствовала абсолютную уверенность, что попрошу стакан воды, теперь эта идея кажется незрелой и глупой.

– Вино, – говорю быстро, прежде чем успею переубедить себя. Кроме того, мне, кажется, нужно выпить. Чертов Миллер Харт.

– Красное, белое, розовое?

– Белое, благодарю, – я стараюсь казаться непринужденной и абсолютно расслабленной в этой обстановке, но новая встреча с Миллером заставила меня снова нервничать и переживать. Голова кружится, когда я думаю о выражении его лица при встрече с Люком.

– Белое так белое, – Люк улыбается и направляется к бару, оставляя меня одну за столиком, словно рыбу, выброшенную на берег. Бар битком набит, в основном мужчинами в костюмах, которые, кажется, пришли сюда прямо из офисов. Их громкая болтовня и смех, вместе с ослабленными галстуками и сброшенными пиджаками – очевидный признак того, что все эти ребята здесь уже давно.

Мне нравится стильный дизайн этого места, но не шум. Разве первое свидание не должно быть где–то в тихом местечке, где можно поесть и поговорить, узнать друг друга получше?

– Держи, – бокал вина скользит ко мне, и я инстинктивно отклоняюсь к спинке своего стула, вместо того, чтобы взять его и поблагодарить Люка. Он сидит напротив меня, с кружкой пива в руке и делает первый глоток, довольно вздыхая, прежде чем поставить кружку на стол. – Я правда рад, что ты согласилась выпить со мной, – говорит он. – Я уже почти сдался.

– Я рада, что пришла.

Он улыбается:

– Так, расскажи мне о себе.

Я скрещиваю руки и кладу их на стол, начиная играть с колечком, и мысленно даю себе пинок. Конечно, он будет задавать вопросы. Вот что нормальные люди делают на свиданиях, а не перекидываются безрассудными предложениями. Итак, сделав глубокий вдох, стискиваю зубы и делюсь своей жизнью с кем-то новым, что-то, чего я никогда не делала и никогда не думала, что смогу.

– Я совсем недавно начала работать в бистро. До этого ухаживала за своей бабушкой, – это не так много, но уже начало.

– Ох, он умерла? – спрашивает он, чувствуя себя неуютно.

– Нет, – смеюсь я. – Бабуля далека от смерти, уж поверь мне.

Люк тоже смеется:

– Какое облегчение. На секунду, я подумал, что сморозил глупость. Почему ты за ней ухаживала?

На этот вопрос не так легко ответить, и я правда слишком запутана.

– Она болела какое-то время, вот и все, – мне за себя стыдно, но, по крайней мере, я поделилась маленькой частичкой себя.

– Мне жаль.