– А есть здесь еще подобные подвалы?

– Должно быть, есть, – неопределенно ответил бомж.

– А в них кто-нибудь живет?

– Я не знаю. Правда, как-то видел одного мужика, он вылезал из подвала, что метрах в трехстах отсюда…

– А вы можете сказать точнее, где этот подвал? В какую сторону идти? Или, может, назовете какие-нибудь ориентиры?

– Ориентиры? – задумался бомж. – Знаете, там очень неровная местность, бугристая такая. И подвал этот находится под одним из таких бугров. А подножие бугра заросло кустами вишни. Дикой уже, конечно…

– А идти мне в какую сторону? – повторил я свой вопрос.

– Ступайте к трамвайной линии, то есть на север, – ответил мужчина.

– Спасибо, – поднялся я. Потом полез в бумажник и достал последние купюры: – Вот. У меня больше нет.

Поначалу мне показалось, что человек, назвавшийся Макаром, не возьмет деньги. Замешкался он как-то. Но через мгновение его замешательство прошло, и он их взял.

– Удачи вам, – пожелал я бомжу, направившись к выходу. – Насколько, конечно, это возможно в вашем положении. И не торопитесь на тот свет. Каждому из нас предопределен свой срок, и не нам его нарушать.

Бомж промолчал. Когда я уже начал подниматься по ступенькам к люку, он вдруг сказал:

– Этот человек, который, я видел, вылезал из подвала… Я однажды видел, как он выходил из «Берлоги».

– Вы что, видели его близко? – оторопел я.

– Я собирал бутылки возле «луна-парка», – ответил бомж, – а он выходил из кафе с какой-то бабой.

– Рыжеволосой, молодой? – быстро спросил я.

– Нет, не молодой и не рыжеволосой.

– А мужика этого вы можете описать? – с надеждой произнес я.

– Могу, – ответил бомж. – Он… такой… небольшой. В смысле, невысокого роста. Упитанный. С большой головой. Круглой, как мяч…

– Спасибо…

Я попрощался и выбрался на свет божий. Огляделся и несколько раз глубоко вздохнул. Нет, братцы, на сегодня, пожалуй, с меня достаточно приключений…

Кажется, я нашел, что искал. Вернее, у меня появилась новая версия: шеф-повар кафе «Берлога» Борис Шацкий. Это он невысокий и упитанный. И у него большая круглая голова.

А что? Этот Борис Шацкий явный подкаблучник, постоянно терпящий от своей властной супруги унижения. Все решения в их общем бизнесе принимает она. В их семье она тоже несомненный лидер. Эта Клементина Арнольдовна, похоже, так затюкала своего мужа, что жизнь для него превратилась в сплошное выполнение приказов. Вот он и отрывается на молодых рыженьких девушках. Как бы в отместку своей жене. Бзик у него такой…

Так я думал поутру следующего дня, собираясь в Измайловский парк искать подвал под бугром, подножье которого заросло одичавшей вишней. Я уже оделся и собирался выходить из дома, как меня остановил звонок. Посмотрев на экран своего смартфона, на котором высветилось «шеф», я нажал на связь и тоном делового человека, которого отрывают от важного занятия, спросил:

– Да?

– Здравствуй, Русаков, – поздоровался со мной шеф.

– Здравствуйте, шеф, – с ноткой почтения ответил я.

– Ты сегодня намерен появиться на рабочем месте? – поинтересовался шеф тоном Иудушки Головлева.

– Да, я уже в дороге на работу, – соврал я.

– Это хорошо. Тогда я жду тебя через сорок минут у себя в кабинете. Успеешь?

– Успеть-то успею, – ответил я, ведь от моего дома на Садовом кольце недалеко до Черноградского переулка, где находилась наша телекомпания «Авокадо», всего-то около двадцати минут хода. – Но зачем я вам так срочно понадобился, шеф?

– Имеется серьезный разговор, – ответил он.

– Насколько серьезный? – поинтересовался я.

– А вот приходи и все узнаешь, – буркнул шеф и отключился.

Делать нечего, надо было побывать на работе. Тем более что своим посещением я радую наше телекомпанию и ее сотрудников не каждый день Но я так себя поставил, что если веду какое-нибудь расследование, то имею негласное право манкировать посещение работы, естественно, ради пользы этого дела. Ну, а под «пользу для дела» можно иногда подвести и личные обстоятельства, требующие обязательного и скорого разрешения…

В телекомпании «Авокадо» все было, как и во многих других: сотрудники с озабоченным видом деловито сновали по коридорам, в монтажных, помимо собирания видеосюжетов и передач, велись запись закадровых текстов и накладывание музыки. Словом, работа шла полным ходом в ритме рок-н-ролла. Я же жил в ритме ином, похожем на ритм блюза с элементами тяжелого рока, и не любил мельтешить, хотя работа телевизионного корреспондента отнюдь не исключала крайней торопливости. Ведь надо не только найти интересную тему, снять сюжет и синхроны (или стендапы, как называет их молодежь), но и наложить на видео музыку, закадровый текст, сделать перед этим раскадровку, и все это собрать воедино, причем так, чтобы чувствовалась подчиненность какой-либо авторской центральной идее, после чего еще успеть попасть с готовым материалом в утвержденную руководством трансляционную сетку.