– Из-за его жены.

Барри ушам своим не верила. Она просто не узнавала Дэйли – он говорил такие вещи, задавал такие вопросы, которые у нее язык бы не повернулся озвучить.

– Вы правы. Именно Ванесса стала причиной нашего разрыва.

– Тогда почему мы должны вам верить?

– Другими словами, вы подозреваете, что я заварил всю эту кашу лишь ради того, чтобы Дэвид вылетел из Белого дома?

– Что ж, такая мысль приходила мне в голову, – с присущей ему откровенностью ответил Дэйли.

– И совершенно напрасно, – хладнокровно заявил Бондюран. – Разве я это начал? И разве я разыскивал мисс Тревис в надежде нарыть факты для очередной сенсации? Нет. Помнится, она сама ко мне явилась и стала задавать вопросы о смерти ребенка Мерритов – те самые, которые не давали покоя и мне.

Это было, как удар под дых. Барри моментально разъярилась.

– Почему вы об этом молчали? Заставили меня поверить, что видите во мне беспринципную репортершу, обычную конъюнктурщицу! Вы…

– Дай человеку договорить, – остановил ее Дэйли, после чего снова повернулся к Грею: – Что вызвало у вас подозрения?

Какое-то время Грей молча расхаживал по комнате.

– Понимаете, Ванесса может казаться милой и обаятельной. Но при этом она крайне эгоистична, обожает манипулировать людьми и может даже святого вывести из себя. К тому же она находится под сильным влиянием собственного отца и Дэвида – правда, я несколько раз был свидетелем, как она заставляла их обоих плясать под свою дудку, а эти двое так ничего и не поняли.

– Впечатляет. Кстати, почти то же самое подумала и я после нашей с ней первой встречи, – кивнула Барри.

– Это я к тому, что Ванесса – при всем этом – больше всего на свете хотела ребенка, – уверенно заявил Грей. – Ни минуты в этом не сомневаюсь. Она была готова на все, чтобы родить, хотя из-за ее болезни врачи сомневались, что она вообще сможет забеременеть.

– Болезни? – Дэйли вопросительно уставился на них с Барри.

– У Ванессы маниакально-депрессивный психоз, – объяснила Барри. После чего в двух словах пересказала ему все, что ей стало известно от Бондюрана.

– Холера! – Дэйли ошеломленно покрутил головой.

– Она так и не решилась объявить об этом публично, а жаль, – вздохнула Барри. – Многим стало бы после этого намного легче. Люди с тем же диагнозом могли бы убедиться на ее примере, что рано ставить на себе крест – ведь если первая леди может жить нормальной жизнью, то почему не могут они?

– Жила, – подчеркнул Грей. – До недавнего времени.

– Верно, – кивнула Барри. – Нельзя было тем вечером оставлять ее одну.

– В официальном заявлении говорилось, что в тот день их няня попросила отпустить ее до утра – у нее возникли какие-то срочные семейные проблемы, – вспомнил Дэйли.

– Но она отпросилась заранее. Отсюда вопрос: почему ей не подыскали замену? – продолжал Грей. – Почему Ванессу оставили одну присматривать за ребенком? Конечно, в случае чего она могла бы позвать Дэвида или Спенса, но все равно странно – ведь все знали, что Ванесса не всегда адекватна и вряд ли способна помочь, если что-то случится.

– Страдая маниакально-депрессивным психозом, Ванесса более остро ощущала то, что переживают женщины после родов. Постоянное раздражение, обида, ощущение, что тебя загнали в ловушку. – Барри вскинула глаза на Грея. – Поэтому вы не стали делиться своими подозрениями ни с кем, верно? Вы хотели ее защитить.

– Я действительно старался защитить ее, но не тем, что держал язык за зубами. Мое нежелание говорить не имеет никакого отношения к вашей версии. Ванесса не убивала ребенка.

– Что-то я уже совсем ничего не понимаю, – возмутилась Барри. – Вы ведь согласились со мной, что он умер не от СВДС.

– Верно.

– Бессмыслица какая-то! – пробормотала она. – Если Ванесса его не убивала, тогда кто…

Она внезапно умолкла, словно поперхнувшись словами, и только беспомощно покосилась на Дэйли, который молча следил за их спором. Взгляды их встретились, и Барри мгновенно поняла, что в голову Дэйли закралось то же самое подозрение.

Барри резко обернулась к Грею.

– Меррит?! – беззвучно выдохнула она.

Грей молча кивнул.

– Боже правый… но почему?!

– А за что, по-вашему, мужчина может возненавидеть трехмесячного малыша?

Ответ напрашивался сам собой.

– За то, что ребенок не его.

Коротко кивнув, Грей молча отошел к окну и отвернулся.

Ну конечно! Как же она сразу не догадалась? Теперь многое становится понятным. Горе Ванессы. Ее полная беспомощность. Нежелание проводить аутопсию. Страх, что поползут слухи, и отчаянные попытки поскорее все это замять. И то, какое отношение к этому имеет Бондюран.