– Пусти!

– Полиция! Не двигаться! – крикнул подоспевший полицейский.

– Уберите собаку!

– Элли, все в порядке. Лежать, Элли, лежать! – скомандовал полицейский.

Я отпустила руку человека, и он упал на колени. Я чувствовала запах его крови. Наши взгляды встретились, и я зарычала. Я ощущала его боль, но и его коварство – он что-то замышлял.

– Элли, ко мне, – сказал полицейский.

– Собака разодрала мне руку, – закричал человек и вдруг махнул куда-то за спину полицейского. – Я здесь!

Полицейский быстро повернулся, чтобы посмотреть, кому кричит человек, а тот рванулся вперед и схватил пистолет. Я гавкнула. Человек выстрелил, и тут же несколько раз выстрелил полицейский. Сильная боль пронзила мужчину. Он лег в грязь. Я ощущала, как со свистом уходит из него жизнь, как покидает его черная злоба, отпуская с миром.

– Поверить не могу – я купился, – пробормотал полицейский. Целясь в уже мертвого человека, он осторожно подошел и отбросил упавший на землю пистолет ногой в сторону.

– Элли, ты в порядке? – слабым голосом спросил Джейкоб.

– Она в порядке, Джейкоб. Куда ты ранен?

– В живот.

В тревоге я легла рядом с Джейкобом, уткнувшись в его неподвижную ладонь. Я чувствовала, как ползет по его телу боль; запах крови был очень силен.

– Полицейский ранен, подозреваемый убит. Мы… – Полицейский задрал голову к небу. – Мы под какими-то деревьями на дне каньона. Полицейскому требуется эвакуация.

– Подтвердите, что подозреваемый мертв.

Полицейский подошел и пнул лежащего человека ногой:

– Да, совсем мертвый.

– Кто полицейский?

– Восемь-ка-шесть. Нужна помощь. Немедленно.

Я не знала, что делать. Джейкоб, похоже, не боялся, но меня охватил такой страх, что я задрожала. Вспомнилась ночь, когда Итан оказался запертым в горящем доме, и мне не удавалось добраться до него – то же чувство беспомощности. Полицейский подошел и встал на колени рядом с Джейкобом:

– Они уже летят, брат. Только держись.

Я чувствовала заботу в голосе полицейского, и когда он расстегнул рубашку Джейкоба, чтобы посмотреть, я заскулила от охватившего его испуга.

Вскоре послышался треск кустов и топот – к нам бежали люди. Они встали на колени рядом с Джейкобом, оттеснив меня, и начали поливать его химикатами и обматывать бинтами.

– Что с Эмили? – тихо спросил Джейкоб.

– С кем?

– Так девочку зовут, – пояснил полицейский. – Джейкоб, с ней все хорошо. Ты успел до того, как он что-нибудь натворил.

Появились еще люди; в конце концов они уложили Джейкоба на носилки. Когда мы добрались до места, где парковались машины, там ждал вертолет.

Пока Джейкоба со свисающей с носилок рукой грузили в вертолет, меня держал полицейский. Когда шумная машина поднялась в воздух, я вырвалась и с лаем побежала к ней. Я вертолетчица; почему меня не взяли? Я должна быть с Джейкобом!

Люди смотрели, как я беспомощно кружила, задирая передние лапы в воздух.

Потом появилась Эми и посадила меня в клетку на другой машине – с запахом Камми. Она отвезла меня в конуру и взяла Камми. Он пробежал мимо меня и запрыгнул в машину с таким видом, будто оскорблен, что я там ехала. Джипси не было видно.

– Тебя проверят, потом решим, где ты будешь жить, Элли. Будь умницей; ты хорошая собака, – сказала Эми.

Я легла на постель в будке, голова кружилась. Я не чувствовала себя хорошей собакой. Я знала, что кусать человека с пистолетом – не входит в «ищи». И где Джейкоб? Я вспомнила запах его крови и мучительно завыла.

Я выполнила свое предназначение и нашла девочку; она в безопасности. Но теперь ранен Джейкоб, его нет, и я впервые ночую в будке. Очевидно, я за что-то наказана.

Следующие несколько дней принесли беспорядок и расстройство. Я жила в будке, и меня выпускали во двор только два раза в день – с полицейским, который излучал неуверенность от того, что его вдруг поставили ухаживать за собаками. Иногда со мной говорила и играла Эми.

От Джейкоба не было ни знака, и постепенно его запах слабел – даже сосредоточившись, я больше не могла его обнаружить.

Однажды мы с Камми вместе были во дворе. Камми хотел только одного – вздремнуть, даже когда я показала ему резиновую косточку, которую мне дал полицейский. Я не могла понять, какое у Камми предназначение и зачем кому-то спящий пес.

Эми села обедать за столом во дворе; ради этого Камми соизволил встать. Он подошел туда, где сидела Эми, и тяжело улегся у ее ног, словно перегруженный заботами, от которых может спасти только кусочек бутерброда с ветчиной. Еще одна женщина села рядом с Эми.