Многие культуры Европы воспринимают деньги и их функцию иначе. Здесь человек достигший определенного уровня благосостояния отходит от бизнеса и живет на заработанные средства. Мы же оцениваем человека по его самым последним достижениям, и даже если у нас есть миллиарды, мы хотим заработать еще больше, чтобы лишний раз проявить себя. В Америке люди мечтают о росте без границ, о достижении богатства независимо от того, с чего мы начинали. В Европе же можно начать бизнес с небольшими деньгами, но гораздо труднее выйти за рамки собственного статуса. Пару лет назад во Франции вышла книга под названием «Наследники» (The Heirs), в которой показано, что в экономике страны очень мало сдвигов, дети врачей становятся врачами, дети банкиров — банкирами, и очень трудно проникнуть в эти кланы извне. Следовательно, деньги здесь — не форма доказательства, а малоприятный факт.

Во Франции на светских вечеринках принято говорить о сексе. Для французов совершенно нормально обсуждать с гостями сексуальные темы различные позиции, групповой секс, нижнее белье. Говорить о деньгах считается пошлым. Верхом неприличия считается вопрос о размерах дохода или о том, сколько пришлось заплатить за что-то. Американцы же считают неуместными для застолья сексуальные подробности, а вот о деньгах мы можем говорить часами. Разные культурные коды ведут к разному поведению.

Говорят, что американцы считают деньги своей религией. Хотя обычно это подразумевает критику, однако здесь есть доля правды, не имеющая негативного оттенка. С помощью денег мы пытаемся проявить свои хорошие качества — не только профессиональные, но и человеческие. Мы свято верим в прямую связь между добродетелью и материальным благополучием. Мы уверены, что тех, кто достиг вершин обманом и надувательством, в конце концов ждет расплата — как в моральном, так и в материальном плане. С этим же связано наше отношение к благотворительности. В катафалке нет багажного отсека, имущество и деньги с собой на тот свет не заберешь. Поэтому американцы (и не только те, кто стоят «у двери гроба») предпочитают делиться значительными суммами с теми, кто нуждается. Как показали исследования, американцы жертвуют на благотворительность больше всех в мире. Даже те, кто еле сводит концы с концами, проявляют щедрость и делятся с другими. Богачи же словно соревнуются, кто больше пожертвует. И хотя пожертвования делаются вроде бы от чистого сердца все же в американской культуре это своего рода долг любого состоятельного человека. Ожидается, что тот кто больше других заработал, обязан делиться, и для этого разработана целая система законов.

«Новые очки» культурного кода дают нам неожиданные и даже идущие вразрез с интуицией представления о том, как следует обращаться с деньгами в Америке. Нет смысла толковать с сотрудниками о прибыльности. Деньги — доказательство, а не самоцель. Начальство должно вдохновлять персонал работать что есть сил на благо максимального процветания компании. Это соответствует и коду работы и коду денег и при умелом подходе приведет к желаемым прибылям.

Два кода в совокупности ведут еще к одному интересному выводу: сами по себе деньги — не лучшая награда для американца. Деньги — это ненадолго и их всегда не хватает. Конечно, деньги — это подтверждение ваших достоинств, и поэтому они — важнейший компонент любой системы поощрений. Но больше всего соответствует коду — использовать их в качестве ориентира, как своего рода GPS, показывая сотруднику, в какой точке карьерной лестницы он находится. Каждое продвижение по службе следует сопровождать наглядной демонстрацией кривой возможных доходов и его положения на ней. Изображение склона горы, по которому поднимается заработная плата сотрудника — выразительный символ его роста видимое доказательство. В то же время вещественная награда в той или иной форме осязаемо подкрепляет самооценку сотрудника. Это может быть почетный знак, а может быть новый кабинет, новая мебель или техника Все эти физические символы признания прослужат дольше, чем деньги, хотя, справедливости ради, заметим, что без денег все они мало что значат.

Работа и деньги, нерушимый союз

Как показывают коды, американцы неразрывно связывают понятия работы и денег. Чувство осознания собственного «я», которое человек получает благодаря своей работе, тесно переплетается с доказательством состоятельности, идущим от денег. Мы с подозрением и даже с неприятием относимся к деньгам, не заработанным тяжким трудом. Мы не питаем особого уважения к тем на кого богатство свалилось случайно. Для американцев деньги, выигранные например, в лотерею — не настоящие, так как они не заработаны. Они доказывают только то что человек удачлив. Такие счастливчики зачастую и сами думают примерно так же. Эти быстрые деньги делают их «белыми воронами». В мире богачей они чужие, поскольку не сами пробили себе путь в высшее общество, а их прежние связи разрываются. Имена подобных любимцев фортуны мгновенно забываются, и никто о них не вспоминает.

Интересно что везунчиков, выигравших на различных телешоу, мы воспринимаем по-другому. И это полностью соответствует коду. Когда Кен Дженнингс выиграл подряд 74 раунда в телевикторине «Jeopardy!» (получив более $2.5 млн, он тут же стал знаменитостью). В отличие от тех кто выигрывает в лотерею, Дженнингс не утратил популярности на следующий же день. Он стал получать предложения сняться в рекламе и приглашения на интервью и занял свое место в истории телевидения. Кен Дженнингс честно заработал эти деньги в борьбе с соперниками, которая длилась несколько месяцев. Он доказал, и неоднократно свое преимущество.

Кен Дженнингс максимально использовал выпавший ему шанс. Это и есть то, к чему стремятся все американцы. Мы можем мечтать о выигрыше в лотерею, чтобы отдохнуть от бесконечной гонки. Однако, как показывают американские коды работы и денег, работа — неотъемлемая часть личности, все мы ждем возможности проявить себя и получить осязаемое подтверждение своих успехов.

7. С этим нам жить: культурные коды качества и совершенства

Как мы выяснили, культура — это набор приемов выживания который мы наследуем при рождении. Наша культура — это данность, поскольку она наиболее приспособлена к существующим условиям и меняется очень, очень медленно. Поэтому любые эксперименты, противоречащие действующим в данной культуре кодам, обречены на провал. Яркий пример — наши попытки в конце 1980-х — начале 1990-х гг. перенести на американскую почву японские концепции управления качеством. Наша неудача — хороший урок для тех, кто занимается бизнесом сегодня.

Резкий спад в экономике США в тот период происходил на фоне роста экономики Японии, поэтому американские компании заинтересовались секретом успеха японцев. Многие считали, что все дело в качестве. Практика нулевого процента дефектов и непрерывного совершенствования дала японцам преимущество в производстве автомобилей, компьютеров, бытовой электроники и многих других потребительских товаров. Японская продукция была дешевле и лучше, а соотношение цена/качество — вне конкуренции. Американские потребители покупали японские товары в беспрецедентных количествах, способствуя тем самым росту экономики Японии и спаду — в собственной стране. Тогда наши производители решили, что если они хотят выдержать конкуренцию хотя бы на американском рынке (не говоря уж о мировых), необходимо придерживаться японского подхода к управлению качеством. Но из этого ничего не вышло. Наши стандарты качества не стали заметно выше по сравнению с 1980-ми гг., хотя корпорации истратили миллиарды долларов пытаясь изменить ситуацию. В чем же причина? В кодах.