Москва, Старая Площадь

– О, на ловца и зверь бежит, - довольно усмехнулся Устинов, заприметив вышедшего из лифта Андропова, - а я как раз к тебе собирался.

– Что-то срочное?
– слегка озаботился Юрий Владимирович.

Дмитрий Федорович шевельнул бровями, и понятливых порученцев словно выдуло из зоны слышимости. Сам он подошел к окну.

– Ты сегодняшнее оповещение по сети противокосмической обороны успел прочесть?
– негромко уточнил маршал, когда председатель КГБ встал рядом. Теперь со стороны казалось, что они оба с интересом выглядывали что-то в заснеженном сквере внизу.

– Нет, - качнул головой Андропов, - не успел еще. Дежурная служба документы за сегодня домой привезет, там уже и буду разгребать. А что?

– Понятно...
– бесцветно произнес Устинов. Лицо он держал хорошо, но пальцы... Пальцы, что-то нетерпеливо отстукивающие по дубовому подоконнику, выдавали.

Вот теперь Андропов начал тревожиться:

– Что-то случилось, Дмитрий Федорович?

Тот сдержанно кивнул:

– Случилось. Спутник с реактором, по которому ты приезжал, случился, - и искоса мазнул взглядом собеседника.
– И не то проблема, что ситуация стала нештатной. И, даже, не то, что там тридцать килограмм урана было загружено, а в чей огород это богатство грохнет, мы сказать не можем. И, значит, проблема из обычной аварии перерастает в серьезный государственный вопрос. Но, даже, не в этом дело, не в этом... Ты мне объясни, Юра, - задушевно попросил Устинов, разворачиваясь к председателю КГБ,- почему этот маловероятный сценарий реализовался сразу после твоего предупреждения?

– Вот оно, значит, как...
– огорченно протянул Юрий Владимирович, и, заложив руки за спину, пару разе перекатился с пяток на носок и обратно. Смотрел он все так же за окном, но вряд ли что-то там сейчас видел. Губы его недовольно поджались.
– Жалко. Жалко и непонятно... Я был уверен, что с этим спутником все будет нормально.

– Юра...
– Устинов доверительно взял его за локоть, - скажи мне только, это - диверсия?

Андропов замер секунд на пять, потом мотнул головой:

– Нет, не думаю. Скорее, действительно, случайная авария выявила конструктивную недоработку.

Устинов обладал колоссальной памятью, нечеловеческой работоспособностью и интеллектом, способным увязывать мозаику из тысяч фактов в единую картину. А еще он очень, очень быстро мыслил.

– Так, это...
– он приблизил лицо почти вплотную и возбужденно прошептал, - нашли, получается, все же, предиктора? А, Юра?

– Тс-с-с...
– прошипел Андропов и невольно оглянулся. Пожевал задумчиво нижнюю губу, а потом выдохнул признание, - если кто-то кого-то и нашел, то он нас, а не мы его... Чертовщина какая-то лезет непонятная. Разбираемся. И вот из этой фантастической чертовщины прошло ряд предсказаний. По кабелю с Камчатки, по реактору этому... По генералу Полякову, по Толкачеву...

– Понимаю...
– взгляд маршала стал испытующим, - твои успехи последних месяцев, да?

– Да.
– легко согласился Андропов, - но... Понимаете, это нас ведут, а не мы ведем. А куда ведут, не понятно. Вот, например, почему предупреждение по спутнику прошло после его запуска, а не до? Очень непонятно... Очень. Ведь, уверен, мог и до...

– Кто "мог"?
– жестко рокотнул Устинов, и Юрию Владимировичу некстати подумалось, что таким голосом можно мять железо.

– Если б знали...

– Роете?

– Из-за всех сил! Все что мог, бросил. Но там не быстро будет. Все очень нетривиально.

– Понятно...
– озабоченные морщинки, что было взбороздили лоб маршала, разгладились.
– Держи в курсе. Хотя бы в части, меня касающейся, хорошо?

– Обязательно, - теперь уже Андропов доверительно взял Устинова под локоть, - Дмитрий Федорович, там же на самоликвидации аппаратура?

– Да, - кивнул Устинов, - невозвратная серия. Но, понимаешь, самоликвидация происходит по непрохождению спецсигнала. А интервал между сигналами мы сделали достаточно большим, чтобы было время на восстановление управляемости в случае чего. Так что, спутник, вероятно, упадет раньше, чем истечет этот период ожидания.

Юрий Владимирович озабоченно поцокал:

– Надо готовиться... Может не все сгореть.

– Будет обидно, - словно через силу процедил маршал и уточнил, - особенно за реактор - уникальное изделие, смогли уложиться меньше, чем в тонну.

Андропов посмотрел в темное небо и поморщился:

– Попробую задать вопрос. Может, ответят...

Устинов поглядел на него очень внимательно, потом безнадежно махнул рукой:

– Да нет, не ответят. Плотность атмосферы гуляет в зависимости от солнечной и геомагнитной активности, и это дает большую ошибка прогноза: десять-пятнадцать процентов от оставшегося времени существования спутника. На такой скорости, как у спутника, сейчас даже номер последнего витка не угадать. Полпланеты получается...

– Я все ж попробую... Есть шанс, - Андропов ненадолго замолк, что-то прикидывая, а потом тихо добавил, - и, думаю, это - хороший шанс.

Понедельник, 09 января 1978 года, утро.

Ленинград, ул. Чернышевского

Синти забилась в самый темный угол небольшого зала. Воздух был спертым - вентиляции не было. Далеко непарадные стулья скрипели под согнанными на инструктаж русистами, но это было единственное защищенное от прослушки помещение консульства, в котором можно было собраться такой большой группой.