ПУТЕШЕСТВЕННИЦА.
Татка всегда стремилась к самостоятельности. Наверное, как и всем детям, ей хотелось скорее встать взрослой, более независимой. Конечно, примерка маминых туфлей на высоком каблуке и бижутерии с платками, из которых можно было придумать причудливый наряд, в расчет не брались. Татке нужно было действие. Она с удовольствием бегала в магазин за хлебом. Ей доверяли деньги, это уже говорило о многом. То, что в отсутствие родительского контроля она воспитывала братишку Дюшку – тоже возвышало ее в собственных глазах. Забота о питомцах – коте Мурзике, черепахе Матрене, золотых рыбках и морских свинках, тоже ложилась ответственностью на ее плечи и руки. Но, нужно было что-нибудь еще придумать для самоутверждения. И мысль эта не покидала Таткину маленькую головку.
Случилось так, что по субботам родители работали: у мамы были срочные дела в библиотечном коллекторе, а отец в субботу проводил несколько уроков физкультуры в школе. В выходной день детский сад не работал, поэтому Татку оставили «на хозяйстве» вместе с братиком. Оставили одних в доме.
Вот, где развернулась кипучая Таткина энергия. Она стала лихорадочно обдумывать, что бы такое совершить, чтобы почувствовать себя более взрослой? Конечно, для этого надо вырваться из дома. То, что у Татки не было даже ключа, чтобы запереть дом, нисколько не смущало девчушку.
«Подумаешь! – соображала она, - прикрою дверь, никто и не догадается, что она не заперта.
Одев Дюшку, она и про себя не забыла: влезла в шкаф и сняла с вешалки свое самое красивое платье: ярко-желтое, с утятами в виде мелкого рисунка, а юбка – солнце-клеш, - крутанешься резко на одной ноге, так эта юбка подлетает золотистым кругом вокруг талии. Красота неимоверная! Волосы стянула в хвостик, надела босоножки и вышла, как самая настоящая принцесса, важной походкой.
Дюшка от удивления уставился на нее:
– Куда пойдем? – спрашивает.
– Гу-лять! Мы идем в город. Вот! – гордо произнесла старшая сестра, которой от роду было всего-то шесть лет.
Взяв брата за руку, вышла из дома, озираясь по сторонам, как бы кто-нибудь из соседей не увидел их, а то прервут на корню идею с прогулкой, не выпустят со двора.
Прикрыв дверь, быстрым шагом прошла к калитке, скинула крючок. Вышли. Взобралась в своем красивом платье на калитку, протянула руку и опустила крючок с внутренней стороны на петельку. Все, дело сделано! Дом, якобы, на замке. Скорым шагом прошли через двор и выскользнули на улицу – самую главную, центральную, с множеством автомобилей и спешащими людьми.
Задумалась, куда же ей идти. Гениальная мысль пришла мгновенно: «Идти никуда не надо, когда можно просто ехать, в троллейбусе или в автобусе, в любую сторону, лишь бы ехать! Надо только запомнить цифру, чтобы потом на том же самом номере вернуться назад!»
Татка, крепко держа трехлетнего братишку за руку, подошла к проезжей части. Дорога очень широкая, а светофора не было. Только полосатая пешеходная дорожка. Не рискнула Татка самостоятельно переходить, вдруг машины не остановятся, задавят. Стоит. Сомневается.
К бордюру подошел молодой человек, и Татка тут же начала просить:
– Дяденька! А Вы нас с братом не переведете на ту сторону? А то страшно переходить дорогу.
Посмотрел парень внимательно на девчонку, но не спросил, зачем это детям приспичило перейти улицу, не догадался узнать, а где же их родители. Просто взял за руки обоих и перевел.
– Спасибо, дяденька!
– звонко крикнула ему вслед Татка.
Обрадовалась. Полдела сделано! Перешли дорогу. С независимым видом направились к остановке. Подошел троллейбус под номером «Четыре». Открыл двери, выпустив пассажиров. Тут как тут Татка с Дюшкой. Перехватила братца под грудь и поставила на ступеньку троллейбуса. Там добрый дядя втянул малыша в салон. За ним и Татка вбежала по ступенькам. Двери за спиной захлопнулись. Дети нашли свободное место у окна, примостились и поехали. Поплыли за окном деревья, дома, люди. Мимо проносились различные автомобили то в одну сторону, то в другую. Интересно детям наблюдать за картиной городской жизни, как фильм смотрят, но только жизнь за окном живая, настоящая. В любой момент и они могут выйти из троллейбуса, влиться в этот поток, смешаться в нем. Маленькие частички в огромном людском море. Страшно, дух аж захватывает! Но интересно. Едут дети. Оплату с них не берут, потому что малы еще. Кондуктор ходит, косится на детей, но не спрашивает, с кем они, куда едут и зачем. А Татку такое положение вещей устраивает. Едет, только остановки считает, так, на всякий случай, а то вдруг по какой-нибудь случайности заблудятся. Будет стыдно перед собой и перед братом. Она же взрослая. А, следовательно, ответственная.
Доехали до конечной остановки, на которой последние пассажиры покинули салон. Сами вышли. Озираясь по сторонам, стала Татка соображать, в какую же теперь сторону идти. Места незнакомые. Видит, небольшой парк стоит, золотится осенним нарядом, а за парком, куда ни кинь взгляд – величественные горы! Красота, даже дух захватывает. За спиной многоэтажные дома микрорайона возвышаются. Нереальная картина. И полное ощущение, как будто не в родном Фрунзе находишься, а где-то далеко, в чужом, непонятном городе.
Ушли дети в парк. Стали радоваться осени: собирать охапки листьев, бросать их вверх, чтобы они золотом осыпали с ног до головы. Тут же подбирали упругие, длинные желуди и набивали карманы Дюшкиной куртки. Попробовали алые ягоды рябины.
– Тьфу, горькие. – отплевывалась Татка. – И зачем они такие растут. Глаз радуют, а проку никакого. Ну, скажи, Дюшка, как их можно есть? Наверное, только птицы их и глотают, - возмущалась сестра, пока Дюшка внимательно разглядывал жука, спешащего по своим делам.