– Отожгли!... – усмехнулся Хрущёв.

– Дело поставлено так: наши люди говорят, что нужно сделать, и контролируют, – рассказал Серов. – Американцы решают, как лучше сделать. Наши, разумеется, законспирированы, официально ни одного русского в компании нет. Мы постепенно вводим наших инженеров в процесс производства и в исследования, но работа только началась, да и с кадрами есть определённые проблемы.

– У нас, что, умных инженеров нет? – спросил Хрущёв.

– Умных-то полно! А вот чтобы умные, и одновременно хорошо английский знали, действительно хорошо, на уровне граждан США, да чтоб говорили без акцента, это проблема, – пояснил Серов, – Борьба с космополитизмом нам ещё не раз аукнется. Сейчас мы их готовим в наших учебных заведениях и по нашим методикам, а потом ещё приходится стажировать их в Америке, чтобы усвоили местную культуру, манеру общения, манеру говорить... Сложно, долго, недёшево, между прочим... На западе многие аспекты для наших людей совершенно незнакомы. По телефону позвонить – и то проблема!

– Да-а... – согласился Никита Сергеевич.

– Я ещё вот о чём хотел доложить, – сказал Серов. – Точнее, хотел порадовать...

– Давай, давай, порадуй старика, – усмехнулся Хрущёв, уже предвкушая очередную шпионскую байку.

Серов не разочаровал.

– Группа информации, само собой, не только документы распечатывает, – сказал он. – Она их ещё и просматривает, сортирует, каталогизирует. Заодно Селин и в электронную энциклопедию заглядывает. Я его попросил поискать там информацию об ЭВМ, всяких высоких технологиях, особенно обратить внимание на иностранные компании, которые образовываются в 50-х. Всё, как ты и говорил тогда, Никита Сергеич.

– В общем, Селин накопал информацию на троих человечков, – рассказал Серов. – Двое из них – Кеннет Ольсен и Харлан Андерсон, работали в Исследовательском центре имени Линкольна при Массачуссетском технологическом институте. Делали там ЭВМ, вроде бы по заказу ВВС США. Работа шла с 1952 года. За 5 лет парни поднакопили опыта и желания создать собственный бизнес, но, как водится, всё упиралось в недостаток стартового капитала. Тут и нарисовался около них наш товарищ...

– Так-так, – улыбнулся Хрущёв.

– Разговор был исключительно предметный. Транспортная компания All-American Trucking Co – это мы после покупки McLean Trucking Co так переименовали – вложила 70 тысяч долларов в перспективных молодых людей, заказав им мини-ЭВМ для управления логистикой перевозок.

(В реальной истории Ольсен и Андерсон получили 70 тыс. долларов от венчурного фонда American Research and Development.)

– Эти 70 тысяч долларов – стоимость 70% акций новой компании Digital Equipment Corporation. То есть, в нынешней истории мы, Союз Советских Социалистических Республик, фактически владеем компанией, в той истории занимавшей второе место после IBM на мировом рынке компьютеров в 70-х-80-х.

– Мощно! – Никита Сергеевич одобрительно показал большой палец. – А третий кто? Ты сказал – троих нашли?

– Третий – брат Кена Ольсена Стэн, – пояснил Серов. – Вот, смотри, что в их активе в недалёком будущем.

Он раскрыл свою папку и начал одну за другой выкладывать на стол перед Хрущёвым фотографии:

– Первый их компьютер PDP-1, в той истории сделан в 1960 году, мы надеемся, что в этот раз получится быстрее.

(Первое время компания DEC разрабатывала и продавала элементарные модули для вычислительной техники

– Между прочим, он уже имел быстродействие 100 тысяч операций в секунду. Затем у них были несколько неудачных машин, пока в 1964м не появился PDP-6, 36-битная машина с разделением времени. Следующая их машинка, довольно-таки удачная – PDP-7, тоже 1964й год. На ней в 1969м «той истории» была написана первая версия операционной системы, которая стоит на твоём ноутбуке, и которую сейчас пытается запустить Лебедев на наших ЭВМ.

– Ну, и дальше, довольно-таки удачная разработка PDP-8, 1965 год, затем были PDP-9 и PDP-10, 1966 года, и в 1970-м они сделали невероятно удачную PDP-11, 16-битную машину, которая продержалась на рынке около 20 лет. Кстати, очень многие решения DEC в «той истории» копировались в наших ЭВМ 1970-х. Сейчас мы не собираемся их копировать, но сам факт свидетельствует о потенциале этих разработчиков. Хотя некоторые их решения, вроде 12-битных и 18-битных архитектур, с высоты наших сегодняшних знаний будем приводить к 16 битам с самого начала.

– А почему не 64 или хотя бы не 32 бита? – поинтересовался Хрущёв, уже поднахватавшийся компьютерной терминологии при общении с Лебедевым и другими разработчиками. – Сергей Алексеевич, к примеру, считает, что бОльшая длина слова увеличивает быстродействие.

– Сергей Алексеич, конечно, голова, – пояснил Серов. – Только он привык мыслить категориями ЭВМ величиной с дом. А тут предполагается делать относительно небольшие и дешёвые ЭВМ, величиной с холодильник.

– Очень неплохо, – покивал Хрущёв, разглядывая фотографии. – А как вы собираетесь запрет на экспорт и будущие ограничения КОКОМ обходить?

– А мы сразу предложили Ольсену и Андерсону с целью удешевления вынести сборочное производство в Южную и Юго-Восточную Азию, – усмехнулся Серов. – Сказали им, что у нас там есть много деловых контактов, и трудовые ресурсы там дешёвые. Они согласились. А при сборке ЭВМ за границей, сам понимаешь, КОКОМ за всем уследить не сможет. Ну и, опять же, с IBM конкурировать придётся, чем ниже будет цена одного экземпляра машины, тем проще.

– Ну, вы молодцы, такие операции провернули... – одобрил Никита Сергеевич. – А у нас, как обычно, левая рука не знает, что делает правая. Вон, в прошлом году, сделали лазер. Сразу в двух организациях – в ГОИ, и в ФИАНе, независимо друг от друга. Всё потому, что ГОИ – институт военный, прикладной наукой занимается, а ФИАН – фундаментальной. Ты только представь, насколько легче было бы им работать, если бы они делали эту работу совместно. Или, хотя бы, имели возможность обмениваться информацией.