– Фактически, – поразмыслив, сказал Хрущёв, – надо анализировать площадь городской застройки в США и, исходя из характера целей, планировать, какими головными частями куда наносить удар. И делать несколько вариантов, на случай, если часть наших ядерных сил будет уже небоеспособна в результате удара противника. Георгий, поручи Генеральному штабу проработать вопрос.

– Есть! – ответил Жуков.

– Осталось придумать, как оповестить об этом Эйзенхауэра, – криво усмехнулся Келдыш. – Может, открытку пошлём? Они и в спутник-то не сразу поверили.

– М-дя... Насчёт этого подумать надо, – согласился Хрущёв. – Кирилл Иваныч, мы вас перебили, простите. Продолжайте, пожалуйста.

– Так вот, – продолжил Щёлкин, – Кстати, мы закрепили в паре десятков метров над зарядом толстую стальную плиту, обмазанную графитовой смазкой. Ещё две плиты закрепили по сторонам на массивных бетонных упорах.

– И что стало с плитами? – поинтересовался Хрущёв.

– Верхняя улетела, – развёл руками академик Щёлкин. – Где она сейчас – мы сказать затрудняемся. По результатам анализа скоростной киносъёмки она получила скорость в районе 60-70 километров в секунду. Так что либо она сгорела от трения об атмосферу, либо её остатки сейчас покидают Солнечную систему. Вообще-то плита была толстая, могла и не сгореть.

– Две плиты, что были закреплены на упорах, вместе с упорами сдуло в море. Остров, всё-таки... Хорошо ещё, что недалеко от берега. Водолазы их нашли и сумели осмотреть. Графит испарился, поверхность плиты в центре получила относительно небольшие повреждения, за счёт абляции графита, а вот края плит пострадали более серьёзно, и что хуже – неравномерно. Возможно, если поиграть формой плиты и расстоянием от плиты до эпицентра, можно этот эффект эрозии краёв свести к минимуму. Соответственно, при взрыве в вакууме такая сильная эрозия тоже маловероятна, поскольку там не будет такой сильной ударной волны. Это всё считать надо, – пояснил Щёлкин.

Королёв, что-то сосредоточенно считавший на листке бумаги, поднял голову, прислушиваясь к разговору, но затем снова углубился в расчёты.

– Интересно, – сказал Хрущёв. – А фильм вы не снимали? Хотелось бы посмотреть.

– Снимали, конечно, – ответил Щёлкин. – Я вам пришлю копию.

– Очень интересный результат, – сказал Хрущёв. – Спасибо, товарищи, порадовали. Но повторюсь ещё раз, Р-7, в первую очередь – космический носитель. Мы с Сергей Палычем перед началом совещания уже успели обсудить кое-какие перспективные работы. Предлагаю совместить лётно-конструкторские испытания «семёрки» с выводом на орбиту искусственных спутников Земли, над которыми у нас с 1954 года работает Михаил Клавдиевич Тихонравов.

Жуков и Неделин восприняли предложение Первого секретаря без особого энтузиазма, считая космос непонятной блажью Никиты Сергеевича.

– Особое внимание прошу обратить на создание метеорологических спутников, а также аппаратов для фоторазведки, навигации и связи, – продолжил Хрущёв.

Тут военные снова оживились. Это для них было понятно и выглядело полезным.

– Это точно, спутник-фоторазведчик нам жизненно необходим, – поддержал Никиту Сергеевича маршал Жуков.

– Насчёт эксперимента Кирилла Ивановича с зарядом малой мощности, – подал голос с дальнего конца стола Челомей. – Разрешите немного добавить?

Устинов поморщился.

– Слушаю вас, Владимир Николаевич, – ответил Хрущёв.

– Мы тоже провели кое-какие испытания, – сказал Челомей. – Если позволите, у меня тут с собой фильм...

Хрущёв попросил Шуйского принести кинопроектор. На дальнюю стену кабинета повесили экран, задёрнули шторы...

Застрекотал киноаппарат. На экране появилась замысловатая модель в виде массивной платформы, над которой была пристроена труба подачи зарядов.

(Челомей показал примерно такой фильм

– Мы использовали небольшие тротиловые шашки, с подрывом от детонатора, по проводам, – пояснил конструктор.

Первый взрыв подбросил модель в воздух, тут же прогремел второй, за ним третий, четвертый. Подбрасываемое взрывами устройство летело всё выше и выше. После пятого взрыва оно было уже на высоте нескольких десятков метров. Взрывы прекратились, аппарат начал падать, затем раскрылся парашют, и модель приземлилась.

– Как видите, простой и вполне убедительный опыт показывает, что летать на взрывной импульсной тяге можно.

– А ещё мы уже начали проектировать систему подачи зарядов и систему амортизации тяговой плиты, – Челомей выключил проектор, включил свет, и развернул красочный плакат, нарисованный на ватмане цветной тушью. На плакате было изображено в разрезе устройство хранения и подачи зарядов в виде целого комплекса многозарядных барабанных кассет.

– Вам кто разрешил тратить народные деньги на всякие игрушки? – не выдержал Устинов.

– Я разрешил, – вмешался Келдыш. – Как научный директор Главкосмоса. У нас своё финансирование, и мы имеем право им распоряжаться.