Шрифт:
– Знаешь что, пока я здесь, лучше проваливай отсюда. Расскажешь свои новости потом.
– Почему же это? Я не к тебе пришла. Если тебе неинтересно, иди к себе на кладбище и встречайся со страхолюдинами, такими же, как и ты!
Шура панически ненавидела, когда обсуждают ее внешность. Она набрала воздуха и закричала:
– Ну ты, гадюка, перешла все границы!
Шурка схватила Таню за шиворот. Тане стало жутко. То ли косметика Шуры, то ли черный лак на ногтях наводил этот ледяной страх… А еще, когда Шура орала, ее волосы, как змейки, разлетались в разные стороны.
– Я тебя сейчас выкину сама из этой комнаты, прямо с четвертого этажа! – не унималась Шура.
Ирина поняла, что Шура уже себя не контролирует и может всерьез выполнить свою угрозу, и стала разнимать подруг:
– Шура, ты что? Остановись, она больше не будет так говорить… Она несерьезно, она просто не знала, что ты не гот…
Наконец Таня вырвалась из цепких когтей Шуры и залезла на Ирину кровать. Ирина обняла свою взрывную подругу:
– Шурик, ты самая лучшая, а Таня просто шутница, она больше ни слова не скажет о тебе.
Ира недовольно посмотрела на Шарову. Та в ответ прокричала:
– Щас! Пусть попробует, я над ней тогда так подшучу!
Своими темными глазами Шурка словно гипнотизировала Таню. Напоследок добавила:
– Мне уроки еще делать, а сегодня вечеринка, так что я пошла, давись своим ядом! Кобра!
Последнее было сказано для Тани. Когда Шура вышла, Таня заговорила:
– Вот скажи, не ведьма она? Страшная, как смерть, глазища ужасные, как у Горгоны, когти как у Бабы-яги…
– Таня!!! – Ирина резко отвернулась от своего большого зеркала и недовольно уставилась на Шарову. Та засмеялась:
– Молчу-молчу! Я понимаю, Шура – это для тебя святое, даже, наверное, неприкосновенное…
– Тань…
– Ладно, я лучше тебе новость расскажу, а то доболтаюсь, и ты сама меня с четвертого этажа через форточку выбросишь. Представляешь, вчера я узнала… – Таня замешкалась, тупо смотря в глаза Ирины через зеркало. Ирина расчесывала свои длинные волосы, внимательно глядя на подругу, и Таня сразу продолжила: – Неважно, от кого я узнала, но пришла мне весть, что тебя вчера должен был Крутов катать на своей тачке!
У Ирины даже заколка выпала из рук.
– А… откуда? – удивленно спросила Ирина, подняв заколочку-бабочку. – Не говори только, что ты общалась с ним!
– Ну что я, дура, что ли, у тебя парня уводить, как твоя ненаглядная Лизочка! Я же не предатель!
У Тани была привычка давить на больное.
– Таня, не говори так. Лиза не предатель… Просто они любят друг друга, а я вообще нашла себе парня.
Ирина бабочка не пристегнулась и снова упала.
– Что за день…
– Что? Что я слышу?! – Таня уже почувствовала запах новых сплетен. – Ты поехала с Крутовым?!
Ирина снова выронила заколку и, сняв пристегнутую, положила обе на трельяж.
– Не болтай глупостей! Я даже в одну электричку с ним не сяду! Он негодяй! Пытался меня силой посадить в свою машину…
Ирина снова повернулась к зеркалу и стала поднимать свои волосы на макушку, пытаясь их собрать в хвост. Таня усмехнулась:
– Что значит «пытался»? Ты что, вырывалась, что ли?
– Конечно! Я ни за что не поеду с ним и с его шпаной сомнительного вида!
Таня расхохоталась:
– Как представлю, как тебя Мишка тащит и его друзья держат за ноги, а ты еще орешь: «Я не поеду с тобой, ты гадкий тип, негодяй, и друзья твои мордой не вышли!» Вот это цирк!
Ирина завязала хвост и повернулась к подруге:
– Ничего смешного здесь нет. Если б не появился он… я не знаю, что бы было!
– Так он с тобой не справился? Это еще та комедия… Постой, кто появился?
Ирина поняла, что проболталась, и неохотно сказала:
– Мой парень.
– Так это не Крутов? – Таня уже торжествовала от предвкушения новостей.
– Я же сказала: нет! Меня спас Андрей. Парень, похожий на принца. Весь белый, у него глаза синие, как море, голос, как мелодия…
Ирина вдруг вспомнила, с кем разоткровенничалась, и стала поправлять челку.
– И похож на ангела, как этот, – догадалась Таня, показывая на картинку журнала. – Только таких не бывает, поверь мне, подруга. Все парни – бабники. Так что спустись на землю и встречайся с первым парнем в нашем квартале, то есть с Крутовым.
Ирину стала раздражать тупость подруги. Ее впервые разозлило вечно смеющееся лицо Тани, которая, видно, совсем не слышит и не хочет понимать больше того, что ее интересует.