Увы, как оказалось, я недооценила своего брата. Стоило мне только добраться до входной двери, за которой слышался шум гуляющей толпы, как кто-то резко перехватил меня за талию и прижал к стене, не дав выскользнуть в объятия долгожданной свободы.

– Дейк! – негодующе взвизгнула я. – Отпусти!

Но тут же недоуменно замолчала.

Улицы Бристара этой праздничной ночью были так ярко освещены, что отблески огней проникали и сюда, в темную прихожую. И в неверных переливах магического пламени, бушевавшего снаружи, я увидела, что догнал меня не брат, а его приятель.

– А вы шустра, месс, – пробормотал он, продолжая прижимать меня к стене.

Надо же, даже не запыхался, хотя моя грудь тяжело вздымалась после столь отчаянного рывка.

В следующее мгновение незнакомец не удержался и бросил в мое декольте любопытствующий взор.

– А вы наглы, местер! – прошипела я и дернулась, пытаясь освободиться.

– И вы даже не представляете насколько.

Мужчина негромко рассмеялся, и я мгновенно покрылась мурашками от этого звука. Было такое чувство, будто по моей коже провели теплым пушистым мехом.

Только сейчас я поняла, насколько губы незнакомца, виднеющиеся в прорези маски, близки к моим. Я чувствовала его теплое дыхание. Неужели он собирается поцеловать меня?

Стоило мне так подумать, как он действительно прикоснулся к моим губам. Нет, это не было поцелуем в прямом смысле, лишь прелюдией к нему.

– Ты догнал ее? – откуда-то сверху послышался взволнованный голос Дейка, и его товарищ, остававшийся пока безымянным для меня, поспешно отшатнулся, видимо, сообразив, что его друг вряд ли придет в восторг от такой картины. Замешкавшись, он к тому же отпустил мои руки, которые прежде крепко прижимал к стене.

– Негодяй! – Я гневно фыркнула и влепила ему звонкую пощечину. После чего с величайшим наслаждением пнула по колену, и мужчина с приглушенным стоном отшатнулся. Этого я и добивалась. Через мгновение я уже была по другую сторону двери, не дожидаясь, пока этот невесть кто придет в себя.

Ну Дейк, ну удружил! Что за озабоченного типа он с собой привел?

Хотя стоило признать очевидное: было в этом мужчине нечто такое, что заставило мое сердце биться быстрее. Интересно, как он все-таки выглядит? Надо бы потом расспросить у Дейка. Правда, уверена, что брат еще пару недель со мной разговаривать не будет, оскорбленный моим побегом.

Ну ничего, рано или поздно он меня простит. И тогда я узнаю все об этом странном господине, который, по всей видимости, весьма пренебрежительно относится к долгим ухаживаниям и привык все брать нахрапом.

А затем ликующая толпа затянула меня в свой водоворот. И я выкинула из головы все посторонние мысли.

Варево в котле булькало, постепенно меняя цвет. Сначала оно было ярко-алым, словно свежая кровь. Потом потемнело и побурело. В этот момент я тщательно размешала его, убрала шумовкой клочки серой неаппетитной пены. Затем опять задумчиво уставилась в окно, за которым царил приятный майский вечер.

Руки делали привычную работу сами, а мои мысли были в этот момент далеко. Да и о чем думать? Приворотное зелье я варила, наверное, раз сто, не меньше, а то и больше, поэтому наизусть помнила все ингредиенты и порядок их добавления. Что скрывать очевидное, именно это снадобье пользовалось особенной популярностью среди горожан, поэтому приходилось раз в неделю готовить целый котел, содержимое которого я затем разливала по маленьким бутылочкам. Цена каждой – один серебряный. Совсем немного за надежду обрести взаимную любовь.

Зачерпнув из котла ковшик, я отставила его остужаться. Нет, это еще не готовое приворотное зелье. Но если туда добавить немного могильной травы и золы от сожженного клыка звероящера – то получится неплохая мышиная отрава. Давно пора эту живность в лавке уничтожить, а то скоро клиентки пугаться начнут.

Естественно, о втором применении приворотного зелья я предпочитала не распространяться. И вообще, может быть, мыши от неразделенной любви гибнут, кто знает.

Неожиданно до моего слуха донесся негромкий мелодичный звон дверных чар. Кто-то вошел в лавку и, видимо, сейчас удивленно озирался по сторонам, не застав за прилавком хозяйку.

– Иду, иду! – крикнула я, торопливо сдирая с себя фартук, разукрашенный подозрительными пятнами и кое-где даже прожженный. Провела рукой по волосам, приглаживая их. – Я в подсобке, сейчас выйду.

– Не стоит беспокойства, хозяюшка. – В следующее мгновение дверь, ведущая в саму лавку, где я обычно принимала клиентов, распахнулась, и на пороге предстал некто в черной одежде и глухой маске, оставляющей на обозрение лишь красиво очерченные губы и подбородок с симпатичной ямочкой посередине.