– Не знаю, Корреш, – увильнул я от ответа. – Вы-то путешествуете налегке. А у меня столько добра, что мне, вероятно, лучше будет осесть где-нибудь на постоянное жительство.

Это был весьма слабый аргумент, но тролль принял его… возможно, потому, что видел, какую гору имущества мы собрали, пытаясь очистить мои покои.

– Ну, все же подумай об этом. Мы были бы тебе рады. С тобой неплохо оказаться рядом в трудную минуту.

– Это точно, – согласилась со смехом Тананда. – Где ты вообще нашел эти кольца?

– Купил у лоточника на Базаре.

– На Деве? – нахмурился Корреш. – Два таких заговоренных кольца, должно быть, влетели тебе в копеечку. Ты уверен, что у тебя осталось достаточно денег?

Теперь настала моя очередь смеяться.

– Прежде всего никакие они не заговоренные. Это просто блеф, рассказанный мной для их королевских величеств. Эти кольца никчемные побрякушки… и я получил их задаром.

– Задаром? – Теперь нахмурилась Тананда. – На Базаре никто ничего не получает задаром.

– На самом-то деле – нет. Они достались даром… ну, лоточник получил от меня разрешение говорить, что я пользуюсь его товаром, но это ведь все равно что даром, не так ли? То есть я же не платил ему никаких денег.

Говоря это, я вдруг обнаружил, что не уверен насчет своей «выгодной сделки». Один из самых первых полученных мною уроков насчет сделок с деволами гласил: «Если ты думаешь, что заключил с деволом выгодную сделку, то сосчитай сперва свои пальцы, потом руки-ноги, а потом родственников…»

– Разрешение использовать твое имя? – повторила как эхо Тананда. – За два паршивых кольца? Без всякого процента или чего-нибудь в этом роде? Неужели Ааз никогда не наставлял тебя по части передаточных надписей?

В воздухе раздалось тихое бух.

– Кто поминает мое имя всуе?

И Ааз очутился тут как тут – каждый зеленый чешуйчатый дюйм его, – войдя столь небрежно, словно он только что вышел.

Из нас троих первым оправился от удивления я.

Ну, по крайней мере первым обрел свой голос.

– Ааз.

– Привет, малыш. Скучал по мне?

– Но, Ааз!

Я не знал, смеяться мне или плакать. Чего я действительно хотел, так это обнять его и никогда не отпускать. Конечно, теперь, когда он вернулся, я бы не сделал ничего подобного. Я имею в виду, что наши отношения никогда не отличались бурной демонстрацией чувств.

– Что это со всеми вами случилось? – требовательно спросил мой учитель. – Вы все ведете себя так, словно никак не ожидали увидеть меня вновь.

– Мы… Ааз… я…

– Мы и не ожидали, – решительно сказала Тананда, спасая меня от возможности выставить себя еще большим дураком.

– Сестричка хочет сказать, – вставил Корреш, – что, по нашему убеждению, твой племянник Руперт не собирался отпускать тебя с Извра.

Ааз презрительно фыркнул.

– Не говори мне, что кто-то принимает его всерьез.

– Ну, может, и не приняли бы, если бы к тебе в полной мере вернулись твои способности, – сказала Тананда. – Но при настоящем положении дел…

– Вы о Руперте, этом выскочке? – повторил Ааз. – Вы двое знаете меня долгое время, верно? Тогда вам следовало бы вбить себе в голову, что никто не удержит меня против моей воли.

– Это верно, – подтвердил я, хотя эта тирада почему-то показалась мне знакомой. И все же я был так рад возвращению Ааза, что согласился бы в ту минуту с чем угодно. – Да, – с энтузиазмом откликнулся я. – Это – Ааз. На него никто не может давить.

– Вот, – усмехнулся мой наставник. – Как ни неприятно мне соглашаться с каким-то там учеником, но малыш знает, о чем говорит… в этот раз.

Корреш и Тананда посмотрели друг на друга тем особым взглядом, каким брат и сестра обычно обмениваются.

– Знаешь, братец, – промолвила Тананда, – мне становится немного трудновато переваривать эту атмосферу взаимного восхищения. А как ты?

– Абсолютно согласен, – отозвался тролль. – Уши вянут от этого взаимного восхищения. У меня почему-то в голове застряло особенно вот это – «какой-то там ученик».

– Да бросьте вы, – отмахнулся Ааз. – Будьте реалистами, а? Я хочу сказать: мы все любим малыша, но мы знаем также, что он просто магнит для всяких бед. Я никогда не встречал никого, кто бы так сильно нуждался в присмотре, как он. А коль речь зашла о нем… – Он обратил ко мне задумчивый взгляд своих желтых глаз. – …я замечаю, что вы оба здесь… и я определенно слышал свое имя, когда появился. Поэтому мне больше, чем нежные приветствия, нужно быстренько и вкратце услышать, из какой именно передряги нам придется вытаскивать Великого Скива на этот раз.