Шрифт:
– К чёрту мама, мне всё это надоело! Я, конечно, не могу тебя сейчас ночью выгнать на улицу, но, пожалуйста, завтра утром, когда поеду на работу, перебирайся к себе на Смоленскую. Наши отношения прекрасны только на расстоянии.
– Лара, это и моя квартира! Здесь жили твоя бабушка и твой отец!
– Мама, не надо патетики! Эта квартира ходила по рукам от одной семьи к другой. Я купила её на свои собственные деньги.
– А как же мои долги? – Елена Петровна умоляюще посмотрела на Лару. – Мне больше не у кого просить помощи.
– Сколько тебе нужно?
– Видишь ли, – Елена Петровна потёрла ладонями, недовольно взглянув на старый маникюр, Маркуша и я особенно не считали деньги. К тому же, Швейцария, ты же знаешь, как там всё дорого. Ещё я недавно подарила Марку новую гоночную машину, они дороже стоят, чем обычные. Но тут Елена Петровна заметила нетерпеливый почти рассерженный взгляд Лары и поняла, что эта преамбула ни к чему.
– И где же сейчас эта машина?
– Он на ней уехал.
– Мама! – Лара картинно схватилась за голову, как будто собиралась рвать на себе волосы. – Чёрт возьми, что за наивность, что за глупость, как ты могла?! Сколько всего вместе?
– Ну, ещё кое-какие счета – всего где-то около полумиллиона евро, может, чуть больше.
– Ну почему, почему ты вечно попадаешь в подобные истории? Мама, чёрт возьми, то я тебя вытаскиваю из больниц, то отыскиваю твоих любовников на курортах с другими девицами, теперь я должна искать для тебя деньги. У меня нет такой суммы наличными, у меня вообще нет свободных денег.
– А твой бизнес? Ты же хорошо зарабатываешь.
– Мама, а ты думаешь, что мне тоже надо на что-то жить, платить зарплату сотрудникам?
– Да, но ты могла бы, к примеру, продать пару своих машин.
– Мама, я могу продать хоть все свои машины, но нужной суммы не наберу.
– Лара, меня в тюрьму посадят…
Лара посмотрела на мать, ей стало жалко её.
– Боже мой, мама, ну что мне делать. Ладно, оставайся ночевать, завтра что-нибудь попытаюсь придумать. Мы можем оплатить хотя бы половину?
– Не знаю. Я им уже это двадцать раз обещала – вряд ли они теперь будут так долго ждать. Я вообще с трудом выбралась в Россию, они не хотели меня выпускать, но я сказала, что у меня дочь умирает, мне нужно её навестить.
– Спасибо, мама, лучше этого придумать было нельзя.
– Должна же была я как-то выкрутиться. Лара… – Елена Петровна жалобно взглянула на дочь, но тут же отвела взгляд, поскольку знала, что собирается спросить дочь о невозможном. – А может, продать эту квартиру?
– Никогда!
Лара развернулась и ушла к себе в спальню.
Глава 10
Кофе в семье Рубик был настоящим ритуалом. Лара помнит его въедливый запах, распространяющийся по дому, цепляющийся за всё его уголки и застревающий между мебелью, проникающий в шкафы с одеждой и даже в коробку с голландским шоколадом, который папа привозил ей из командировок. Да, именно с исчезновением отца из жизни Лары и связан этот навязчивый запах кофе.
Елена Петровна всегда относилась к чаю с мещанской брезгливостью, пила его, садясь за стол с мужем, когда тот возвращался с работы или из очередной армейской командировки. Уж очень любил Юрий Борисович стол, покрытый белой узорчатой скатертью, хрустальные вазочки с домашней выпечкой и конфетами, салатницы, наполненные до краёв оливье и винегретом, но больше всего – чай. Горячий, обжигающий губы чай, пахнущий ароматным букетом трав: чабрецом, мятой, малиной. Елена Петровна всегда заваривала к приходу мужа большой чайник и ждала. Это было какое-то безоблачное, словно картинное счастье.
Но однажды вместо появления мужа в квартире раздался телефонный звонок. Лара из своих детских воспоминаний не помнит ничего, кроме резкого движения матери: вот она кладёт трубку, поворачивается, смотрит на дочь, играющую в углу, и одной рукой со всей силы кидает фарфоровый чайник в стену, который тут же разбивается вдребезги, ошпаривает стены и стул кипятком. В ту минуту Елена Петровна не соображала того, что делает, она ощущала только горячую обжигающую боль и гнев, это было какое-то машинальное движение, как крик о помощи, как злость на весь мир, на мужа, которого в одно мгновение не стало, на собственную жизнь.
И всё…
После этого Елена Петровна никогда не пила чай – только кофе и алкоголь. Другие виды напитков тоже не признавала: заставить её выпить сок или, того хуже, воду было невозможно.
Странно, но и у Лары закрепилось это недопонимание чая. Как его пить? А китайская и японская традиции – что-то там переливать, заваривать, ошпаривать… С чаем она была даже не на «вы». Она его просто не знала. Чай был персоной нон-грата в её доме.
И это понедельничное утро началось с чашки горячего кофе, которое Лара приготовила в кофеварке, не забыв сделать такой же для матери. Елена Петровна только просыпалась, когда Лара уже сидела в рабочей комнате, просматривала электронную почту и параллельно обдумывала, к кому она может обратиться за помощью.