Да попробуйте сунуться к Дорошевичу с интервью, и вы услышите его обычное заявление:

— Послушайте, и к чему это, собственно? Я предпочитаю, чтобы не обо мне, а меня читали».

Настаивая тем не менее на «законном праве» читателя «знать хотя бы в общих чертах, кого он читает и кого почитает», Первухин подчеркивает, что «ни о ком другом из современных журналистов не циркулирует в обществе столько легенд, сплошь и рядом противоречащих одна другой, сплошь и рядом явно рассчитанных на достижение весьма определенных целей» [21] .

Слухов и легенд действительно ходило немало. И вместе с тем это факт: при жизни знаменитейшего на всю Россию публициста не появилось ни одной мало-мальски связной публикации, воспроизводящей его биографию (краткие и неточные справки в тогдашних энциклопедических изданиях ее не заменяют). Казалось бы, хорошим подспорьем могли служить до сих пор неизданные воспоминания дочери писателя Натальи Власьевны. Но хотя они и называются «Жизнь Власа Дорошевича», относиться к ним как к абсолютно надежному источнику нельзя. Серьезных причин тому две. Когда Наташе было пять лет, Влас Михайлович и ее мать, актриса Клавдия Васильевна Кручинина, развелись. Наташа осталась с матерью и только во время революции и гражданской войны, года за три до смерти отца, сблизилась с ним. Разумеется, и в то время она могла немало узнать о его личной жизни. И все же это был довольно краткий период, насыщенный серьезнейшими социальными перипетиями, когда приходилось прежде всего думать о выживании, к тому же Влас Михайлович был серьезно болен…

Наконец, сама Наталья Власьевна диктовала свои записки, будучи тяжело больной, незадолго до смерти, когда она держалась не только за счет силы воли, но и уколами морфия. И хотя В. Г. Лидин не без оснований хвалит литературные достоинства этой работы, очевидно, что память уже подводила мемуаристку, немало фактов в ее сознании сместилось, перепуталось. Да и не все знала Наталья Власьевна. В особенности о рождении, детстве и юности Дорошевича, наименее проясненных периодах его биографии. Поэтому, рассказывая о них, я вынужден буду оговариваться, что вот такие-то факты сообщает только Наталья Власьевна и их можно принимать или не принимать, а такие-то сообщаемые ею сведения противоречат другим свидетельствам, и потому их необходимо дополнять, уточнять с помощью иных материалов, документов или целиком отвергать.

К счастью, помимо того, что Дорошевич многие свои публикации снабжал указанием места, города, откуда они присылались, и благодаря этому можно проследить маршруты его вояжей, он еще был щедр на автобиографические оговорки и ссылки, мемуарные фрагменты в своей фельетонистике. Эти «заметы о личном» рассыпаны в десятках его разнообразных по жанру публикаций в периодике. Чаще всего это непосредственные воспоминания, иногда — слабо завуалированный литературный прием (скажем, автор говорит от имени иного лица, а на самом деле — о себе). Можно с полным основанием утверждать, что обширнейшая по объему фельетонистика Дорошевича буквально изо дня в день «лепила» не только образ современной ему России, но в какой-то степени и роман его жизни со многими, может быть, не всегда бросающимися в глаза деталями, подробностями, свидетельствами. Нужно только внимательно читать… И тогда открываются очень важные признания и факты. Благодаря такому чтению удалось, прежде чем нашелся подлинный документ, реконструировать точную дату рождения писателя.

35 лет тому назад пятитысячным тиражом вышла в минском издательстве «Наука и техника» моя монография «Судьба фельетониста. Жизнь и творчество Власа Дорошевича». Сегодня я знаю о «короле фельетонистов» и его времени намного больше. Ибо и после выхода этой книги не прекращался и архивный, и библиографический поиск. Мне кажется, что и понимать Дорошевича я стал глубже. Впрочем, пусть судит читатель…

Вышедшие до 1917 года справочники указывают датой рождения Дорошевича 1864 год. Советские справочные издания, в том числе Краткая Литературная Энциклопедия, повторяют ее, уточняя — 5(17) апреля [22] . И только в капитальном биографическом словаре «Русские писатели. 1800–1917» указана верная дата — 5 (17) января 1865 года [23] . Готовя статью для этого издания, я опирался на вещи, в которых имеются автобиографические признания, — юмореску «Перед смертью» и фельетон «Компетентное мнение».

Первая начинается так: «5 января 1865 года случилось происшествие, наделавшее мне после больших хлопот в жизни… В этот день я родился» [24] .

В фельетоне «Компетентное мнение», построенном в форме письма, якобы полученного автором, приводятся строки из свидетельства о рождении: «Вот уже 36 лет, 10 месяцев и 19 дней как я состою обладателем документа: „Из Московской духовной консистории выдано в том, что в метрической книге московской Николаевской, что на Пупышах, церкви, 1865 года, в статье о родившихся, № 7, писано: генваря пятого дня у г-жи такой-то незаконно родился сын имярек…“» [25]

Фельетон впервые опубликован в газете «Россия» 25 ноября 1901 года. К этому времени возраст Дорошевича до дня совпадал с указанной в «письме» датой рождения — 5 января 1865 года. Первоначальная реконструкция точной даты рождения на основе этих публикаций подтвердилась обнаруженным позже подлинным документом — копией свидетельства о рождении, выданного Московской Духовной консисторией, не только повторяющего биографические данные из фельетона «Компетентное мнение», но и существенно дополняющего их: «В метрической книге Московской Николаевской, что на Пупышах, церкви, тысяча восемьсот шестьдесят пятого года в статье о родителях № 7 писано: января пятого дня у дочери умершего гвардии полковника Александры Урвановой Денисьевой незаконно родился сын Власий, крещен 19 марта, восприемником был инженер полковник Александр Александрович Казначеев, крестил священник Иоанн Александровский с причтом».