Шрифт:
Пребывая в своих мыслях, она не заметила, как они оказались в номере и стали собирать ее вещи.
«Надеюсь, я делаю все правильно. Знаю, папа бы не одобрил, но это моя жизнь и если я совершаю ошибку, то это моя ошибка и никто меня не вправе осуждать. Я верю ему, не знаю откуда такое чувство уверенности, но мне спокойно с ним, слишком мало времени и если жизнь дает шанс продлить времяпребывание с ним, я возьму этот шанс – возьму без всяких сомнений!»
На ресепшене Мишель сдала ключ от номера, ей вернули паспорт, поблагодарили за выбранный ею отель, пожелали удачи и хорошего времяпровождения.
– Завтра мы сходим в Лувр, ты любишь картины? – Роман сидел за рулем своего авто, Мишель рядом, и они мчались по центру города к нему на квартиру.
– Я обожаю искусство! Мой любимый художник Сальвадор Дали, интересно он будет в Лувре?
– Вот завтра и узнаем, – с довольной улыбкой ответил ей Роман.
Они въехали на подземную стоянку.
Лифт поднял их на последний этаж. Мишель вошла внутрь квартиры и от изумления ахнула, у ее ног лежал весь Париж! Стены спереди не было, это была металлокаркасная застекленная конструкция, квартира непроизвольно увеличивается в два раза. Это была квартира-студия. С левой стороны была оборудована спальня, с огромной круглой кроватью, сбоку, зеркальный шкаф в полстены, отчего пространство комнаты увеличивается еще больше, а с другой стороны огромное окно с видом на город, спустившись на две ступени стоял белый рояль, посредине комнаты угловой кожаный белый диван, перед ним огромная плазма с домашним кинотеатром, справа опять надо было подняться на две ступеньке, и словно на пьедестале – кухня огромная, вся белая, столешница мраморная, посредине кухни мраморный белый стол.
– Квартирка маленькая, но со вкусом! – поскромничал Рома.
– Маленькая, да тут 100 кв. м., если не больше! Из этой квартиры трехкомнатную сделать можно! – глаза Мишель настолько округлились, что Рома не сдержал смех.
– Я сюда никогда никого не привожу, это мое личное пространство, здесь я отдыхаю, собираюсь с мыслями, обдумываю различные предложения. Я не знаю почему, но мне захотелось, чтобы ты здесь побывала…
– Ты играешь на рояле?
– Да! Музыка меня успокаивает. Какой у тебя любимый композитор?
– Моцарт, я обожаю его!
– Ну-ка, вспомню ли я что-нибудь из его произведений…
Квартиру заполнили прекрасные звуки классической музыки, на душе у Мишель стало спокойно и легко, она стала ловить себя на мысли, что в этом месте, она бы провела все свою жизнь. Стрелки часов, словно завидуя ее счастью, мчались вперед, близилось время к двенадцати ночи. Веки предательски опускались вниз, становились все тяжелее и тяжелее.
– Ты, наверное, устала, – с нежностью в голосе произнес Рома.
– Прогулка по воде немного меня вымотала.
– Тогда, иди, умывайся, я приготовлю тебе постель.
Ванная комната находилась в той же стороне где и спальня. В самом углу комнаты, рядом с зеркальным шкафом была дверь, она и была проходом в ванную.
Когда Мишель туда вошла, первая ее мысль, что это целый зал! Все обито деревом, справа по стенке раковина с тумбочками из красного дерева, посредине комнаты, как огромная колонна, за прозрачной дверью была финская сауна, а дальше – огромная джакузи. В углу этой комнаты была еще одна дверь, она была напротив раковины, там был туалет.
Мишель умылась, одела свою пижаму, вышла из ванны и остолбенела, перед ней стоял в одних только джинсах Рома.
– Ты, все? Ложись! Белье чистое, кровать удобная – с улыбкой смущения сказал Рома, увидев ее выходящей из ванны. – За меня не беспокойся, – словно читая ее мысли, – я буду спать на диване! Он большой и удобный!
Мишель легла в постель, она удобнее, чем в отеле, как приятно пахнет постельное белье.
Рома сел на краю кровати, хотел что-то сказать, подумал и все-таки решился.
– Я рад, что ты согласилась сюда переехать.
Только он приготовился вставать, чтоб пойти к себе на диван, как Мишель взяла его аккуратно за руку и тихо попросила:
– Не уходи. Останься. Ляг рядом, – она залилась краской. – Побудь со мной до тех пор, пока я не усну.
Рома ничего не ответил. Он кивнул головой и лег рядом поверх одеяла. Мишель отвернулась к окну, ее веки потихоньку закрывались, Рома обнял ее со спины. Она почувствовала его сильные руки, ей стало так комфортно, что она быстро провалилась в сон.
Он смотрел на нее несколько часов, смотрел и думал, какая же она красивая, нежная, спит, как ребенок, посапывая носиком. Он прикоснулся носом к ее холодной щеке, – у нее такая молодая, нежная кожа. Он нежно губами поцеловал ее щеку, уткнулся в шею, – запах ее тела дурманил, он действовал на него как наркотик, он хотел больше и больше вдохнуть этот аромат, и стал чувствовать, как засыпает, словно ему включили наркоз, теперь они оба спали, не думая ни о завтрашних заботах.