Вдруг девушка наклонилась вперед и упала лицом в цветы…

Покупательница закричала и осела на пол… Песик завыл и принялся облизывать ей лицо. Звякнул колокольчик, вошла новая покупательница, встала на пороге…

…Оперативная группа прибыла через двадцать минут после звонка. Продавщица Славомира Ткаченко была мертва – задушена, судя по темной полосе на шее. На голове у нее была шляпка-венок с белой вуалью, как у невесты, с пожелтевшими от времени, мятыми и выгоревшими цветами. За вырез платья, прикрывая темную полосу на шее, были воткнуты три красных тюльпана, соединенных обручальным кольцом…

Как предварительно заключил судмедэксперт, она была мертва около полутора-двух часов, то есть примерно с восьми или восьми тридцати утра. Магазин открывался в десять, девушка, видимо, пришла пораньше. Убийца, уходя, оставил дверь открытой. Женщина с собачкой пришла в десять пятнадцать – она была первой покупательницей. Отпивая воду из стакана, заикаясь, она снова и снова повторяла, что никого не видела, около магазина никого не было, она вошла и попросила семь белых роз, у подруги день рождения, а у них традиция… ничего, только цветы, а девушка не ответила, а у нее запотели очки, она сняла их и протерла, а потом обратила внимание, что девушка… какая-то странная, как будто неживая! А потом она упала… лицом в цветы! И Рикки почувствовал, завыл… он немного нервный и очень эмоциональный.

…Монах лежал на видавшем виды диване Жорика, уставясь, по своему обыкновению, в потолок, погруженный в раздумья. Жорик и Анжелика обрадовались, когда он вернулся. Анжелика даже расплакалась, а Жорик хлопал его по плечу, называл «беглым» и «бродягой». Маленький Олежка прыгал у всех под ногами и в восторге вопил, как пожарная сирена.

–И вся любовь? – спросила Анжелика, которая сочинила себе историю о любви Монаха и неизвестной женщины, нисколько не поверив его россказням о том, что их отношения – только бизнес и ничего личного. – Не сошлись характерами? – Ее душа требовала сказки, а голова – подробностей.

–Не сошлись, – ответил Монах. – Ты, Анжелика, прямо как экстрасенс – все с ходу просекаешь.

–Дура она! – обиделся за друга Жорик. – У тебя же было их немерено. Твои бывшие до сих пор звонят, в соплях и слезах, спрашивают, когда вернешься. Золотых рыбок она разводит! Подумаешь, рыбка по вызову! Тьфу!

–Старею, друг мой Жорик, – смиренно ответил Монах. – Забурел, давление пошаливает, не моржевал давно… превратился в лицо в толпе. Эх, жизнь моя, иль ты приснилась мне?

–Ты чего, Монах? – испугался Жорик. – Из-за какой-то бабы! Ты чего?

–Хочешь жареной картошки? – спросила Анжелика.

–С пивком? Холодненьким? – подхватил Жорик.

–Не очень холодненьким, – отозвался Монах. – Не лето, поди. Я там копченого мяса прихватил, в рюкзаке, и пончики с капустой.

–Так что, правда разбежались? – спросил Жорик уже за столом.

Монах пожал плечами:

–Не знаю. Посмотрим.

–А что все-таки случилось? – Анжелика сгорала от любопытства.

–Любопытной Варваре… знаешь, что оторвали? – осадил ее Жорик. – Ты думаешь, она еще позвонит?

–Думаю, позвонит, хотя не хотелось бы. Очень не хотелось бы, друг мой Жорик.

–Ты, Монах, какой-то весь из себя загадочный… Она тебе… что? Совсем никак? А говорил, что красивая.

–Разве это главное? – ответил Монах. – Главное, чтобы человек был хороший.

Жорик фыркнул и открыл было рот, но, взглянув на Анжелику, промолчал.

–Ты только не переживай! – сказала сердобольная Анжелика. – Значит, не твой человек.

–Я хладнокровен, как филин днем, друзья мои, – ответил Монах и потянулся за пивом.

…Давно наступила ночь, а Монах не мог уснуть, все думал. Перебирал события дня, встречу с бывшим коллегой, мелким пакостником, который… чем черт не шутит, пролезет в ректоры… Вспоминал Киру, глупую женщину, которая решила проблему, заплатив деньги убийце. Дурында… если бы все было так просто! Убийца потребовал заплатить, и она заплатила. Он пообещал, что убийств больше не будет, и она поверила. Монах вспоминал, как она не смотрела ему в глаза, несла какую-то ерунду, а он видел ее насквозь. Что-то произошло за те два дня, что они не общались. Надо было вывернуть ее наизнанку и заставить признаться… Она привыкла решать дела так, как в свое время решал их покойный муж. Был вопрос, и была цена вопроса. Деньги – главное, остальное – химеры. Заплатив убийце, она стала сообщницей… Понимает ли она это? Вообще, с самого начала он, Монах, должен был настоять на визите в полицию… или хотя бы слить информацию о клубе Добродееву. С самого начала. Или хотя бы намекнуть.

Он проворочался на бугристом Жориковом диване до утра, раздумывая, что делать дальше. Продолжать, раз ввязался, или гори оно все синим пламенем? Девушек жалко…

Уснув под утро, Монах благополучно проспал до одиннадцати. Из-за закрытой двери доносились невнятные крики и звяканье посуды. Анжелика увела детишек из гостиной, давая ему поспать. Ад рем [2] , приказал себе Монах и вскочил с дивана. Во сне пришло решение не делать резких движений, а спокойненько рассмотреть ситуацию со всех сторон и пощупать клиентов из списка Киры. Она дала ему список до того, как уволила, значит, он, Монах, в долгу. А там – как карта ляжет. Даст бог, ничего не произойдет, а произойдет… тогда посмотрим.