Шрифт:
– Нет, – покачал головой Петров. – Я ж не сегодняшний…
– Ну тогда пошли, – сунул приборчик в карман Мамонт.
Вернувшись в «Мазду», они объехали вокруг ДК политеха и нашли место для засады. В прибор ночного видения «девятка» просматривалась как на ладони. Саму же «Мазду» рассмотреть за кустами было практически невозможно.
– Вот будет хохма, если это не машина Логинова, – покачал головой Петров.
– Скоро узнаем, чья она, – пожал плечами Мамонт. – Никакой дурак не оставит здесь машину на ночь. Даже под сигнализацией…
78
– Шеф! – тронул за колено Мамонта Петров.
Наблюдение они осуществляли по очереди, поскольку прибор ночного видения был один. Да и глаза уставали от этой штуки.
– Вижу! – выдохнул Мамонт.
Даже без оптики он рассмотрел, что от проспекта Шевченко к «девятке» направляется какой-то человек. Конечно, это мог быть и обычный прохожий, но глазастый Петров вскрикнул:
– Это он!
– Точно? – довольно хмыкнул Мамонт.
– Да!
– Только не ори так, а то напугаешь еще его, Петя! Понял?
– Понял-понял… – проговорил Петров, вглядываясь в окуляры.
Не заметив ничего подозрительного, Логинов вытащил пульт.
Приглушенно пискнула сигнализация «девятки». И почти сразу Петров восхищенно выдохнул:
– Ты голова, Мамонт! Он проверяет контрольку на двери!
– Ну, до гения мне далеко, – скромно вздохнул полковник. – Но соображаю я иногда неплохо. Все, выключи на хрен «очки», не дай бог заметит!
Петров выполнил команду, Мамонт потянулся к торпеде, на которой лежал прибор слежения.
– Раз-два-три-четыре-пять, мы идем тебя искать!.. – сказал Мамонт, включив прибор. Потом добавил, покосившись на Петрова: – Только если «девятка» поедет, а «маяк», как в прошлый раз, останется, я тебя, Петя, переведу в канцелярию. На месяц. Будешь корпеть над бумагами с утра до ночи…
– Я что, виноват, что наш клиент прошлый раз «броню» потерял?
– Да хоть колесо, Петя. Мне это без разницы. Мне сигнал нужен… Так!
«Девятка» тронулась с места. Петров покосился на дисплей прибора, который Мамонт держал в руках. Яркая мигающая зеленая точка немного постояла, словно в раздумье, потом едва заметно сместилась в сторону.
– Есть контакт! – сказал Мамонт. – Молодец, Петров! Как отъедет, заводи!
79
Прибор слежения, которым пользовались эсбэушники, был довольно примитивным. Схема местности на экран не проецировалась, просто указывалось местоположение «маяка» относительно приемника.
Но Мамонту и этого было достаточно. Он давно освоил эти премудрости, да и Одессу знал как свои пять пальцев. Когда «девятка» скрылась из виду, Мамонт немного последил за мигающей точкой и сказал:
– Кажется, на Пироговскую свернул… Точно!
– За ним? – спросил Петров.
– Зачем? – хмыкнул Мамонт. – Давай по Семинарской до Французского. Никуда он не денется…
Петров сдал назад, выбрался на Семинарскую и направил «Мазду» в сторону моря. Мамонт, не отрывая взгляда от дисплея, прикурил сигарету.
– Ну что там? – спросил Петров.
– Сейчас… Ага…
Мигающая точка на короткое время замерла, потом сдвинулась вправо.
– На Французский свернул! – уверенно сказал Мамонт.
– К нам? – быстро спросил Петров.
– Нет, к Госпитальному. Так что жми на газ, не бойся!
Минуты за четыре Петров приблизился к «девятке» на расстояние визуального контакта. Мамонт сказал:
– Не гони! Теперь он от нас никуда не уйдет!
Логинов добрался по Французскому и Лидерсовскому бульварам до улицы Веры Инбер и повернул к Ланжерону. Мамонт негромко хмыкнул:
– Искупаться, что ли, решил?
– Что?..
– Ничего. Сейчас, кажется, начнется что-то интересное.
Мамонт оказался прав. Только интересное началось немного позже, минут через десять.
80
Французский бульвар плавно перешел в улицу Белинского. Логинов сбросил скорость, чтобы не проскочить поворот. Свернув на Лидерсовский бульвар, Виктор вскоре увидел справа корпуса санатория «Лермонтовский».
Что ни говори, но Пал Архипычу памятник надо было ставить при жизни. Прежде чем аккуратно исполнить в подвале своего гаража неразумного дагестанца Мусу Эхиндиева, 1981 года рождения, старый чекист очень умело выпотрошил пленника. Информация была практически исчерпывающей – вплоть до ориентиров. Павел Архипыч сделал это потому, что дагестанец в географии Одессы откровенно «плавал» и путался с улицами.