— Можно устроить там наблюдательный пункт, — неуверенно предложил Дремин.

— Не можно, а нужно. Особенно сейчас, когда он набрал крови. Организуй кого-нибудь туда, только толкового, чтобы не спугнул.

— Ладно, как скажешь. Все?

— Пока да. Дома постараюсь найти побольше информации, а сейчас хочу съездить к Лукину. Он вел дело Хоботова.

— Ты знаешь его?

— Нет. Адрес возьму в справочном.

— А я пошлю в Кунсткамеру Горелова и займусь фирмами, делающими ламинирование.

Самсонов одобрительно кивнул:

— Удачи. Кстати, я изучил отчет Полтавина. Он помогает примерно представить картину преступления.

— Выкладывай.

Самсонов набрал в грудь побольше воздуха:

— Убийца, по всей вероятности, знакомится с жертвами, втирается к ним в доверие. Наверное, он молод и обаятелен, раз девушки ведутся на него. Или, наоборот, изображает слабость и давит на жалость. Вызывает желание помочь, и жертвы теряют бдительность. Если девушке кажется, что мужчина слаб и немощен, она перестает его опасаться.

— Вспоминается Тэд Банди, — вставил Дремин.

— Много кто вспоминается, — кивнул Самсонов.

— Как преступник заставляет жертв сесть в машину?

— Мало ли способов? Удар по голове — самый простой. А может, угрожает пистолетом или ножом. Затем он делает им укол морфина, чтобы обездвижить, и увозит. Куда — не знаю. Но у него должно быть подходящее укромное место, где никто ничего не увидит и не услышит. Так что сделай вот еще что: проверь или организуй кого-нибудь, чтобы проверил случаи пропажи морфина. Больницы в первую очередь.

Дремин кивнул:

— Ладно, я поручу это Рогожину.

— Убийца фиксирует жертв в утилизаторе при помощи тонких, но очень прочных шнуров. Скорее всего, синтетических. Знаешь, вроде тех, на которых вешают белье.

— Ага, — кивнул Дремин. — Меня как-то жена просила такие купить в строительном. Вроде очень толстой лески. Я зеленую брал, но бывают и других цветов.

— Короче, он ждет, пока они придут в себя, прежде чем убить. А чтобы не кричали, заклеивает губы мгновенно застывающим клеем.

— А как Полтавин узнал, что жертва была в сознании, когда ее раздавило?

— Благодаря клею как раз. Девушка не выдержала и вскрикнула.

— Понятно. Разорванные губы.

— Да.

— Но… тогда убийца не мог собрать кровь жертвы до того, как ее перемолоть, — подумав, заметил Дремин.

— Почему?

— Потому что у первой девушки не хватало четырех, а у второй — трех литров крови.

— И что?

— Человек умирает, если у него откачать два.

— Значит, убийца все-таки собирал кровь во время или после… перемалывания. — Самсонов с силой потер переносицу. — Честно говоря, не думаю, чтобы это было так уж важно.

— Как криминалисты вообще разобрались в этой… кровавой каше?

— Не знаю. Наверное, есть способы. Я вот тут подумал: убийца не закрывает утилизатор, стоит под кровавым дождем. Как он потом добирается до дома? Даже ночью есть вероятность того, что его остановят, да и от машины до квартиры дойти надо. Откуда такая уверенность, что никто не попадется по пути? Кроме того, салон в автомобиле будет весь в крови, а ведь это улика.

— Ну, может, он убивает голышом, а потом моется, — предположил Дремин.

— Он не мог знать, есть ли в цехе вода. Ее могли отключить.

— Логично.

— Я думаю, он пользуется специальным комбинезоном — вроде того, который носит Полтавин.

— Это возможно, — согласился Дремин. — Но вероятно, он приобрел его очень давно, так что проверка закупок ничего не даст.

— На всякий случай уточни.

— Хорошо. Если что-нибудь обнаружу, сообщу.

— Давай. А я пошел.

— Перекусить на дорожку не хочешь? Я принес пиццу, надо только разогреть, и несколько…

— Потом, если получится, — перебил его, вставая, Самсонов.

— Ладно, как знаешь. Я тебе оставлю пирожок. Может быть.

— Спасибо и на этом! — усмехнулся следователь.

Ему показалось, что Дремин в последнее время какой-то напряженный. Он уже не раз ловил на себе его внимательный задумчивый взгляд. Самсонов решил, что пришло время все выяснить. Он остановился на полдороге.

— Слушай, все в порядке? — спросил он, оборачиваясь.

— В смысле? — Дремин поднял брови, но жест показался Самсонову каким-то преувеличенным.