Фитч хохотал так долго, что у него слезы выступили на глазах.

— Куда это я попал? Судья и знаменитый ученый докладывают инспектору полиции, что собираются совершить преступление. Да я прямо сейчас возьму и сдам вас куда следует.

— Тогда Перри выйдет сухим из воды, — сказал Пальметто. — Всякие Перри со всего света и так уже почти разрушили нашу экономику. Они покупают судей, политиков, законодателей — только ради того, чтобы манипулировать нашей финансовой системой. Кроме того, этот тип собирается разрабатывать уникальный, но очень непростой источник энергии, и это может привести к катастрофическим последствиям.

Фитч вздохнул.

— И чего вы от меня хотите?

— Да ничего особенного. Придержите своих ребят на расстоянии, пока я сделаю все, что нужно, — сказал Пальметто.

— А почему вы? — воспротивился Буше. — Я знаю расположение его кабинета.

— Так я же следил за каждым вашим шагом через мобильник — забыли? План этажа у меня есть. Вот тут. — Он постучал себя по правому виску.

У Буше был такой вид, будто он проглотил булыжник.

— Вы что?

— Вдруг вспомнил. Дон говорила, что ей по работе часто приходится заполнять анкеты. А что вносится в любую анкету? Дата рождения — ДР. Вот о чем она меня просила — вспомнить дату ее рождения. И я знаю, что она имела в виду.

У Пальметто вид был достаточно неухоженный, чтобы он мог с легкостью сойти за чернорабочего. В тот вечер он трижды прошелся мимо вестибюля «Рекскона» и увидел, как уборщик в комбинезоне с логотипом клининговой компании начищает мраморный пол. К следующему вечеру был пошит точно такой же комбинезон.

План был очень прост. Проникнуть в здание, когда сотрудники будут уходить домой, спрятаться где-нибудь, потом влиться в команду ночных уборщиков и добраться до стола и документов Дон.

В здание он проник без проблем, спустился в подвал, отыскал там чулан, забитый щетками и швабрами. В одиннадцать вечера он переоделся в комбинезон, сел в служебный лифт и поднялся на этаж, где располагалось руководство.

Войдя в вестибюль, Пальметто глубоко вдохнул: он сразу узнал это место. Он даже знал, сколько ступеней ведет от лифта к огромной двери, за которой находятся кабинеты начальства. Открыв дверь, он шагнул внутрь. Кабинет Дон располагался слева. В коридоре было темно. В конце коридора из-под закрытой двери одного из кабинетов просачивался свет: это был кабинет Джона Перри. Пальметто не удержался от искушения и подошел к кабинету своего давнего противника.

Прислушавшись у двери, он услышал тяжелое дыхание и гнусавое похрапывание. Он открыл дверь. Увидел, что человек, погубивший его жизнь, бесчувственно распростерся на диване, а рядом на ковре валяются пустая бутылка и бокал. Ему что, некуда пойти после работы?

Пальметто развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.

Кабинет Дон был с глухими стенами, без окон. Пальметто закрыл дверь, включил освещение. Попытался вытянуть ящик стола. Оказалось, что тот заперт. Он отыскал скрепку в малахитовом стаканчике для карандашей. Вытащил из кармана складной ножичек с отверткой, вставил, надавив, в замок. Потом распрямил скрепку и медленно начал водить ею взад-вперед, надавливая на штырьки замка, пока все пять не отошли.

В центральном ящике стола лежали всякие мелочи и личные вещи. Он занялся более просторными боковыми ящиками; вновь потребовались отвертка и скрепка. Есть. На первой же папке, которая попалась ему на глаза, было написано: «ПЕРРИ. БИРЖЕВЫЕ ОПЦИОНЫ». Он засунул папку под комбинезон, потом просмотрел и остальные, но больше ничего интересного не обнаружил. Тогда он выключил свет, вышел из кабинета, сел в лифт и был таков.

У Буше было в тот день другое задание. Он не нарушал закона — Дон сама дала ему ключи от своего дома — но все равно он чувствовал, что вторгается в чужое жилье. Кроме того, стояла глубокая ночь, и ему попросту было страшно.

Чугунные ворота скрипнули, открываясь. Он прошел к веранде, вставил ключ в замок на тяжелой дубовой двери. Она распахнулась, он шагнул в дом. В воздухе все еще витал незабываемый аромат Дон. От этого слезы навернулись ему на глаза.

Он вспомнил тот день. Он стоял у дивана, когда она позвала его и попросила расстегнуть ожерелье. Он шагнул в сторону ее спальни, мечтая вновь обнаружить ее там. Ее антикварные вещи — широкая кровать из массива орехового дерева, платяной шкаф, туалетный столик — все это сияло в свете уличного фонаря.

Он принес фонарик, который теперь направил на стену. Аккуратно снял картину, прикрывавшую дверцу сейфа, положил ее на кровать. Занялся цифровым замком: месяц, день, год. Потянул, дверца отворилась. Он посветил внутрь. Там лежали драгоценности, немного наличности, завещание и простая картонная папка. Он вытащил ее, взял фонарик в рот и стал читать. Потом закрыл папку, сейф, повесил акварель на место. Здесь он все закончил.

Когда Пальметто вернулся, Буше сидел у кухонного стола.