Шрифт:
– Нормально? Поместились?
– Неудобно!
– Ничего! Тут недалеко!
Приглушенно хлопнула крышка багажника. Тип в маске обошел машину, открыл дверцу и забрался на заднее сиденье. Только теперь Ольга вдруг рассмотрела, что у него с собой странный автомат с какой-то штуковиной на конце…
– Вы что, собираетесь стрелять?.. – испуганно спросила она.
– Нет, конечно! Но все зависит от тебя! Проедем ворота нормально, все будет хорошо… Трогай!
58
Ужинали вчетвером – Башманов, Вертинский, Лариса и Логинов. Ольга Модильяни уехала в Москву, поскольку у нее что-то случилось с матерью. Игнат, наоборот, приехал в усадьбу уже под вечер, и они с Башмановым долго заседали наверху в кабинете. Лариса второй день трудилась возле бассейна над каким-то грандиозным, по определению Игната, документом.
Вообще Вертинский в последнее время был весел, как жаворонок, и сыпал афоризмами. В отсутствие Башманова он даже как-то процитировал начальные строки из «Евгения Онегина»: «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог…»
Имел в виду Игнат то, что нападение на Башманова сработало лучше всех маркетинговых технологий. Отношение к Павлу Андреевичу в политической тусовке резко изменилось: даже те, кто еще вчера называли его казнокрадом, вдруг признали в Башманове потомственного демократа и были готовы, по выражению Вертинского, поместить его благородный профиль в виде логотипа на свои обветшалые знамена.
Само собой, это не осталось незамеченным потенциальными спонсорами, то есть представителями большого бизнеса. Ведь народ они тертый и предпочитают перед любыми выборами перестраховаться – лучше переплатить и поставить и на наших и на ваших, чем потом кусать локти…
Словом, на Павла Андреевича, словно из рога изобилия, посыпался поток неофициальных, но очень заманчивых предложений. Игнат Вертинский сбился с ног, тайно встречаясь с представителями различных группировок. Сегодня у них с Башмановым, судя по всему, было нечто вроде промежуточного тендера. Едва поужинав, они с видом подпольщиков снова поднялись в кабинет.
Логинов посмотрел на Ларису:
– Надеюсь, вы на сегодня работу уже закончили? А то я собираюсь с полчасика поплавать…
Лариса с сарказмом произнесла:
– Я не сторонница культа мужского тела, Виктор Павлович, неужели вы этого еще не поняли?.. И ваши ужимки и прыжки меня совершенно не трогают.
– Ну и слава богу! – поднялся Виктор.
59
Усадьба приближалась. Ольга Модильяни сбросила скорость и невольно покосилась назад. Однако тип в маске спрятался умело, даже из салона заметить его было практически невозможно.
Сжав руль влажными ладонями, Ольга выдавила из себя улыбку – для камеры, через которую охранник на въезде видел подъезжавшие машины. Ворота поползли в сторону…
«Пежо 307» миновал их и зашуршал шинами по зеленоватому асфальту. В свете фар он искрился тысячами точек – благодаря специальным добавкам. Смотрелось это очень красиво, но Ольге сейчас было, конечно, не до этих красот.
Ярко освещенный въезд на территорию усадьбы остался позади. И тут же из-за сиденья вынырнула голова в маске. Тофик быстро оглянулся, потом посмотрел вперед.
Там были только светящаяся дорога и темнота.
– Не понял!.. – быстро спросил бандит. – Куда ты нас завезла?..
– Как куда? В усадьбу!
– И где дом?.. – наклонился к женщине Тофик.
Ольга сообразила, что бандит не очень хорошо представляет себе масштабы владения, и успокоительно сказала:
– За лесом, через пару минут увидите…
Тофик промолчал. Но Ольга слышала его настороженное сопение. Бандит опасался ловушки. Однако, когда за поворотом наконец возник дом, он не смог сдержать восхищения и невольно воскликнул:
– Ни фига себе!..
– Что?! – послышалось из багажника.
– Все путем! – хмыкнул Тофик. – Фазенда что надо!
Огромный дом Павла Андреевича Башманова не был освещен фасадными фонарями. Только со стороны бассейна горело несколько уличных светильников да над парадным подъездом был включен прожектор. Но Тофик даже в таком виде оценил здание – речь шла о десятках миллионов долларов. Конечно, денег и побрякушек в таком доме не быть просто не могло… И Тофик тотчас успокоился.
– Сколько в доме народа?.. – почти прижал он обтянутое маской лицо к голове Ольги.