Эмили неожиданно проснулась. С того злосчастного дня она все время плохо спала. Какая-то часть ее бодрствовала. Она прислушивалась, не раздадутся ли какие-нибудь тревожные звуки с постели, где спит мужчина, которого она едва не убила.

К негодяю с каждым днем возвращались силы. И скоро исчезнет предлог, под которым она отказывалась спать в одной постели с ним. Сегодня он провел почти весь день на ногах. Играл с ней в шахматы. И выиграл все партии. Может, этот тип и не помнит своего имени, но стратегию, которой он держался в игре, не забыл. И все же доктор Чизон с мрачным видом твердил ей, что не стоит прежде времени радоваться. В случае ранения в голову ухудшение может наступить неожиданно.

Она посмотрела на постель, залитую лунным светом. Покрывало было откинуто, простыня смята.

Негодяя в постели не было.

Эмили села. Покрывало свалилось с кресла-кушетки, на котором она спала. Эмили вспомнила предостережение доктора Чизона: «Глаз с него не спускайте. Он может повести себя странно. Может уйти из дома, в надежде понять, кто он такой».

Она вскочила. Сердце бешено забилось. Заглянула на всякий случай в гардеробную.

А вдруг он ушел из дома?

Ночью.

Один.

Она схватила халат и кинулась к двери. Куда он мог пойти? Она торопливо сунула руки в рукава халата. Найдет его — придушит!

Она распахнула дверь. Выскочила в коридор и с разбегу врезалась в крепкое мужское тело.

— Эй, полегче, — сказал он, обхватив ее руками.

Эмили прижалась щекой к изумрудному шелку его халата. Халат распахнулся, и она ощутила запах мыла с травяной отдушкой и мужского тела. Она чувствовала его тепло, оно окутало ее, прогнало леденящий страх. Она посмотрела на него. Повязки на лбу не было. Влажные волосы зачесаны назад, с правой стороны — рана, которая заживает.

Она вдруг почувствовала внутреннюю дрожь. Но дрожь была вызвана не страхом. Страх прошел, растворился в этом новом, пугающем чувстве.

— Где ты был? — Она высвободилась из его объятий, пошатнулась, ударилась о косяк двери. — У тебя мокрые волосы.

— Я не мог заснуть. — Он улыбнулся, на правой щеке появилась знакомая ямочка. — Решил принять горячую ванну.

Она поймала себя на том, что не может отвести глаз от его груди меж распахнувшимися полами халата. Бледно-золотое пламя свечей скользило по коже, еще влажной после купания. Кожа была такой теплой на вид. Такой золотистой. Такой соблазнительной.

— А твоя повязка? Доктор Чизон пока не разрешил ее снимать.

— Доктор Чизон так меня боится, что ни разу не посмотрел, что у меня под бинтами. Потому и велел тебе менять повязку каждый день.

— Знаешь, трудно винить доктора в том, что он боится подойти к тебе. — Она решительно направилась в спальню. Надо держаться от него на расстоянии. Но он последовал за ней, как она и предполагала. — Ты же пригрозил перерезать ему горло, если он еще раз попытается пустить тебе кровь.

Он подмигнул ей:

— Но ведь помогло же!

— Уверена, у доктора никогда не было таких сложных пациентов. — Она смотрела, как он закрывает дверь, и чувствовала, что ноги ее трясутся. Оказывается, это очень интимное переживание — смотреть, как мужчина закрывает за собой дверь спальни. Этот мужчина. Эту дверь. Целое скопище мыслей рассыпалось снопом искр у нее в голове. Причем очень опасных мыслей. — А ты подумал, каково будет мне, когда я не увижу тебя в постели?

Он направился к ней с грацией хищного зверя.

— Я не ожидал, что ты проснешься.

Тепло его тела чувствовалось даже сквозь шелк халата. Она обхватила себя руками, стараясь унять дрожь.

— Доктор Чизон сто раз повторял, что ранение в голову чревато непредсказуемыми последствиями.

— Извини, Эм. Я не хотел тебя пугать.

Она знала, что под халатом на нем ничего нет. И это возбуждало ее.

Ей хотелось дотронуться до него. Хотелось, чтобы он заключил ее в объятия, чтобы поцеловал, чтобы прикоснулся языком к ее груди. Кровь прилила к средоточию ее женственной сущности и забилась жарко и горячо.

Она подняла на него глаза, пытаясь прогнать прочь грешные мысли. Но это было выше ее сил. Лунный свет так нежно играл с влажными прядями его волос. В его темных как ночь глазах загорелись огоньки. Она представила себе, как лежит с ним в постели.

— Я подумала, вдруг ты вообще ушел из дома. Вдруг ты… — Слова застряли в горле. Ведь с ним действительно могла случиться беда. — Ты должен быть осторожнее.

— Тебе не следует так тревожиться обо мне. — Он взял прядь ее рыжих волос и принялся наматывать на палец. — Со мной все хорошо.