Поздно – яростно заорав, уже прыгнул вперед Гера, замахиваясь копьем. Насадив на него одного из диких, Гера выхватил у него дубину и вскрыл череп следующему. Я в этот момент догнал одного, попытавшегося было убежать, подсечкой сбив его с ног. Короткий взгляд, кивок, и Гера припечатал голову туземца к земле ударом дубины.

Рядом засвистело, сзади в плечо мне тюкнулась стрела, но даже комбез не пробила. Еще бы – его и пистолетной пулей не всегда прошибешь, несмотря на видимую легкость ткани. Вообще, здешние технологии позволяют сделать так, чтобы и из армейских штурмовых винтовок комбез не пробивался, но никто этого не делает. Во-первых, дорого, во-вторых, неэффективно – что с того, что пуля не пробила, если все равно внутренности в фарш превратились? А повреждения от пули, прошившей тело, если она не разрывная, лечатся гораздо меньшим количеством биогеля, чем понадобится на ремонт организма, внутренности которого внутри комбеза как в шейкере перемешаны.

– Мясо, реальное, – покачал Герандос головой, с отвращением осматриваясь вокруг. Рядом просвистело еще несколько стрел, одна из них даже чиркнула ему по боку.

– Давай, набирай опыт, – махнул я ему в сторону лачуг неподалеку, где прятались стрелки, сам же пошел в здание бензоколонки.

Кивнув, Гера пошел устраивать геноцид сопротивляющихся дикарей, я же зашел в здание заправки.

– Мда… фаллаут, – прокомментировал я увиденное – практически полное отсутствие привычной мебели, ни касс не осталось, ни уцелевших стеллажей с продуктами.

И еще здесь воняло. Как в подвале, куда все справить нужду ходят, где смрад такой пронзительный, что глаза режет и рвотные позывы вызывает. Вот примерно так воняло, только в мерзостные ароматы отходов жизнедеятельности вкрапливался еще противный сладковатый запах разложения, идущий от полусъеденного трупа прямо передо мной.

Перебарывая отвращение, я обошел грубый стол, собранный из подручных материалов, и остановился. Мда, вот оно – истинное лицо постапокалипсиса. Грязь, говно, багги с парусами, каннибализм. И девки здесь страшные – привычно поморщился я. Не в первый раз уже вижу диких женщин, но каждый раз не по себе от зрелища – уже которое по счету поколение, выросшее в радиоактивной пустыне, где, чтобы выжить, надо быть или мутантом, или невероятным счастливчиком, красотой отличаться не могло в принципе. По женщинам это особенно заметно.

Но у этих троих наложниц вождя племени лица были еще ничего – просто грубые, асимметричные черты, на которых отражались все ужасы эха войны. Одеты они были в драные засаленные одежды, смрад немытого тела от которых перебивал даже вонь от трупа, который был сейчас у меня за спиной.

Две наложницы пискнули, пытаясь закопаться в обрывки шкур на ложе вождя племени, а одна, сдерживая страх, посмотрела на меня и вдруг подалась вперед, раскрывая лохмотья наряда, показывая мне свою отвисшую грудь и улыбаясь гнилыми зубами.

Я кашлянул, сдерживая рвотный позыв. Интересно, ее искусственный интеллект совсем сбоит, если она мне себя предлагает? Да она страшная, как… как… да та проститутка, с которой я случайно в койке оказался (а когда после протрезвел, пить насовсем бросил), выглядела бы королевой красоты по сравнению с этой… буэ…

Намереваясь было развернуться, вдруг замер и, внимательно присмотревшись, шагнул вперед. Самая смелая наложница вновь подалась ко мне, но я брезгливо оттолкнул ее в сторону и рванул ту, которая была чуть сзади, опасливо склонив голову.

Не в силах больше сдерживать дыхание, вдохнул местного смрада, даже несколько раз, а после развернул трясущуюся от страха женщину к себе.

Ну да, так и есть – она в ошметках комбинезона пришлого. Выцветший, синий, порванный. Кто же так порвал-то его, что только верхняя часть осталась? С учетом того, что ткань не всяким ножом проткнуть можно? Схватив наложницу за плечо, с отвращением чувствуя под пальцами осклизлость засаленной ткани, посмотрел на бирку: «NESTOR«0004 WTH/U/M33». Мда, не повезло некому Нестору с рейса 0004, судя по характеру повреждений комбинезона. Похоже, его в клочья размолотили, и хорошо, если быстро.

Не в силах больше здесь находиться, я развернулся и вышел из здания заправки, даже по углам не порыскал. Если нет красивых наложниц, хотя бы отдаленно напоминающих нормальных женщин, значит, и вождь лох, и племя гнилое. Местный пистолет наверняка самое ценное, что тут есть, – если, конечно, встреченные нами у лайнера рейдеры отсюда.

«Ну, хоть Гера немного опыта приподнял», – глянул я в ту сторону, где он увлеченно гонялся за одним из рейдеров.

– Гера, кончай! – крикнул я и, махнув ему рукой для наглядности, побежал к воротам.

Не дожидаясь, пока Гера меня догонит, выскочил из калитки и бегом устремился к багги. Сидящие там девчонки напряглись, Милана вдруг тронула машину с места и лихо подлетела ко мне. И лихо перелетела со скрежетом – о том, что тормозов нет, я же забыл ей сказать. Чертыхнувшись раздраженно, побежал обратно к воротам, где Милана уже быстро крутила руль, разворачивая машину.

– А Гера где? – взволнованно крикнула девушка, когда я запрыгнул на боковую дугу.

Герандос в этот момент сам появился из калитки и, подбежав к багги, шустро нырнул на заднее сиденье, немного потеснив Жанну.