В этом я убедилась уже через несколько часов. На пресс-конференции, длившейся час, меня допрашивала куча журналистов, которые до этого дня обо мне не слышали. Затем мы отправились к финишу, где я оставалась до полуночи. В это время гонка формально заканчивается, а всех, кто еще не дошел до финиша, мягко просят остановиться. Я пожимала руки, раздавала автографы, бросала в толпу вещи, поздравляла финиширующих спортсменов, танцевала…

Я была сбита с толку, не понимая, как реагировать на внимание ко мне и предложения. Аскер был там единственным, кого я знала и кому доверяла, и он играл роль своего рода менеджера. Я просто отдавала ему все визитки, которые мне всучивали. Производители велосипедов, обуви, управляющие компании – мы можем сделать для вас это и вон то. Я пыталась улыбаться, но внутри у меня творился бардак.

Я смогла дозвониться своим обезумевшим от радости родителям и сказать, что их маленькая девочка только что совершила такое, что будет иметь колоссальные последствия. И впервые в жизни речь шла не о какой-нибудь аварии. На что моя мама сказала, что она три дня провела в больнице, запнувшись о бордюр на Сицилии. Она упала на руку, повредила желчный пузырь и одну из почек. Теперь понятно, в кого я пошла. Я дозвонилась до Бретта.

«Молодец, детка», – сказал он как всегда. И эти два слова значили для меня все.

На следующий день я села писать речь победителя для церемонии награждения. У меня не было платья, так что его пришлось одолжить. Стоять на сцене с другими девушками из первой десятки, включая Белинду и Ребекку, было страшно не только потому, что перед мной был полный зал зрителей, но и из-за мысли о том, какие великие спортсмены находились рядом со мной. Боюсь, моя речь была длинной, они всегда оказываются длиннее, чем ты думаешь, но она прозвучала от души.

И, конечно же, я воспользовалась случаем, чтобы всем навязать свою страсть к международному сотрудничеству. «Я работала учителем плавания в школе в Бостоне, – сказала я. – И я видела, как спорт меняет жизни детей. Затем в Непале спорт оказался единственным, что могло заново соединить разрушенные конфликтами сообщества. Спорт обладает огромной силой, и эта сила способна многое изменить».

Безумный вечер, безумные выходные. Я закончила их так, как умела – в узком кругу друзей. Хотя я познакомилась со Скоттом и Энеко всего несколько дней назад, но мы успели подружиться. После того как мы потанцевали на афтепати, мы отправились в Денниз за самым отвратительным, токсичным и невероятно вкусным блюдом из куриных крылышек, чипсов, моцареллы на палочке и всех остальных деликатесов во фритюре, которые только можно представить. Ребята подарили мне серебряную цепочку с тремя черепашками, по одной на каждого из нас, и я ношу ее до сих пор.

Мне понадобилось время, чтобы понять, где же я нахожусь после Коны. Весь год я просто решала одну из поставленных передо мной задач за другой и не думала о своем прогрессе иначе. Я, конечно, не ожидала, что стану чемпионкой мира. Теперь я могла остановиться, оглянуться назад и понять, что это были несколько невероятных месяцев. Я пошла в профессиональные спортсмены в середине февраля и хотела отобраться на Олимпиаду. И вот в середине октября я стала чемпионкой мира по Ironman. В моем кармане лежал чек на 110 тысяч долларов, я только что показала восьмой самый быстрый результат, когда-либо зафиксированный для женщин на этой трассе. Мой марафонский забег длился 2 часа 59 минут и 58 секунд и был вторым по быстроте. Люди толпились у меня под дверью и осыпали меня поздравлениями, каких я никогда не слышала.

Такие вещи могли вскружить голову любой барышне. Я знала, что моя задача – позаботиться о том, чтобы этого не произошло.

Из всех частей тела, что мы тренируем для наших беспощадных целей, ни одна не будет важнее головы. В триатлоне есть традиция вести журналы тренировок. Люди думают, что если их журналы в порядке, то и подготовка тоже. Потом они добегают до 30-го километра марафона и их тела страдают от боли и истощения. Они отчаиваются, понимая, что осталось еще 12 километров. Тогда появляется опасность, что они сойдут с дистанции или просто замедлят ход. И именно в этот момент им необходим разум, такой же точеный и мощный, как их ягодицы.

Об это вам скажут лучшие тренеры. Это едва ли не первая вещь, которую сказал мне Бретт, когда я приехала на испытательный срок (хотя и сказал об этом довольно нетрадиционным образом, сообщив, что ему потребуется отрубить мне голову). Перейдя в категорию профессионалов, я оставалась капризной, раздражительной, а кроме того, суетилась как слон в посудной лавке.

«С тренировками у тебя все отлично, – сообщил мне Бретт в одном из писем, – с миром мозгов – не очень. Перебори это, так же как и физическую слабость. Признай ее и тренируйся. Жизнь – это просто привычка. Давай, за работу». Сначала это было чрезвычайно трудно. «Я не могу расслабиться, – хотелось мне сказать. – Я не могу замедлить ход. Не могу не допускать ошибок. Это то, какая я есть». Хотя эти протесты мало чем отличаются от слов типа «я не могу поднять эту штангу, не могу так быстро бегать, не могу пройти Ironman». Да, возможно, прямо сейчас вы на что-то и не способны, но с положительной установкой и желанием работать все возможно.

Позитивный настрой – едва ли не самый ценный навык для спортсмена. Сюда же стоит добавить способность концентрироваться и дисциплинированность. Разработайте у себя в голове серию позитивных образов и мыслей – друзья, семья, предыдущие победы, любимые места, большая тарелка чипсов. Вам нужно собрать их, как и любую коллекцию, и скоро вы обнаружите спектр мыслей, которые можно перебирать, когда твои душа и тело умоляют об облегчении.

В жизни спортсмена всегда много повторяющихся действий. Особенно в Ironman. И нужно научиться с этим работать. Лучший способ переносить скуку – переносить скуку. Тренируйтесь в одиночку и заставляйте разум сохранять концентрацию. В Лейсине у нас была комната в том, что мы называли подземельем. Там не было окон и воздуха, а вытянув руки, можно было достать до стен. Она пахла потом и слезами предыдущих тренировок. Радиоприемник был сломан. Бретт отправлял туда спортсменов тренироваться. Некоторых, вроде Хиллари Бискей и Беллы Комерфорд, он заставлял бежать там целые марафоны. Бретт знал, что делал, когда выбирал индивидуальные тренировки для определенных спортсменов. Однако именно это позволяет понять, какие техники стоит использовать, чтобы натренировать разум так же, как и тело.