Внезапно тренер перестает быть всего лишь голосом в голове спортсмена. Бретт перестал верить в свою способность оставаться для меня самым влиятельным человеком. В тот момент, когда я пересекла финишную ленточку в Коне, он наверняка понял, что это финиш наших отношений. Эта мысль наверняка пришла ему в голову раньше, чем мне.

А я в тот момент ни о чем не подозревала. Все было ярким и расплывчатым. Порой я даже начинала всхлипывать от волнения и тут же пряталась под крыло Аскера. Он был одним из немногих знакомых людей рядом со мной. Бретт и менеджер нашей команды Алекс Бок были где-то в Азии, за тысячи километров от меня. Я знала, что Алекс серьезно сожалеет о своем решении не присоединиться к команде в ходе самого значительного события в календаре триатлона. Теперь же я была здесь совершенно одна – наивная, уязвимая и окруженная (с точки зрения Бретта) акулами, повсюду шнырявшими на такого рода событиях.

Посреди всего этого хаоса я получила электронное послание от своего старого тренера Тима Уикса. Он знал какого-то человека, работавшего спортивным менеджером на Wasserman Media Group, и подумал, что мне стоит с ним пообщаться. Так как я доверяла мнению Тима, то согласилась пообщаться с этим человеком по имени Бен Мэнсфорд по телефону. Несмотря на то что я безумно устала и охрипла, мы проговорили с ним около 45 минут. Он мне сразу понравился. Бен предложил мне вернуться в Великобританию и встретиться лично. Алекс и Бретт хотели, чтобы я поехала в Сингапур. Я оказалась в роли каната, который перетягивали две команды.

В конце концов, я отправилась в Сингапур. Как минимум это был мой долг перед Бреттом, а кроме того, я верила и ему самому, и его суждениям. Свой долг у меня был и перед Алексом. Мы встретились в хаотичной обстановке офиса TBB, расположенного прямо над его веломагазином.

До этого момента между нами не было никаких письменных контрактов – все договоренности скреплялись рукопожатиями. Однако в этот раз все было совсем иначе, и вскоре после прибытия я в этом убедилась. В офисе сидел Бретт, а также девушка по имени Стеф Кокс, с которой Алекс не так давно познакомился в Таиланде. Алекс представил ее и сказал, что теперь она будет заниматься моим PR.

Я испытывала невероятное напряжение. Голос в моей голове говорил: «Эй! Притормози-ка. Тут что-то не так!» Но желание остаться с Бреттом было для меня сильнее всего. Мне казалось, что другого варианта у меня нет, поэтому я подписала все необходимые бумаги. Алекс оставался моим менеджером, Бретт – тренером, а Стеф начала заниматься PR.

После этого я сразу же почувствовала, что сделала что-то, чего на самом деле не очень хотела. У меня не было времени, чтобы обсудить ситуацию с кем-то еще или хорошенько разобраться со своими мыслями. Почему я не могла просто поехать ненадолго домой в Норфолк? Там-то точно нет никаких акул.

Следующее, что я помню, – это то, как Алекс снова вез меня в аэропорт. Вместе с ним мы полетели в Великобританию, где должны были встретиться со спонсорами и журналистами.

Мои родители встретили нас в аэропорту с огромным британским флагом. Примерно о таком возвращении я и мечтала. Я направилась прямиком в Норфолк. Только там я почувствовала, что вернулась домой. Спустя несколько часов мир обрел прежние черты, и я смогла впервые после гонки начать четко мыслить. Я позвонила Алексу, чтобы поделиться своими сомнениями. Мне казалось, что до этого у него, как менеджера команды, не было достаточно времени, чтобы уделить его общению со мной. Теперь же пришло время сказать решительное слово. Профессиональный спорт – это достаточно нестабильная штука, и, если у вас есть шанс обеспечить себе безопасное будущее, вам следует им воспользоваться. И я хотела, чтобы в этом мне помогал мой собственный менеджер.

То, что произошло дальше, до сих пор вызывает у нас споры. Я говорю, что он был не против того, чтобы я поговорила с другими потенциальными кандидатами. Он утверждает обратное. Тем не менее он присутствовал на встрече с Беном Мэнсфордом в Бирмингемском университете, которую я организовала с помощью Аскера, и это была крайне неловкая встреча.

Я сидела тихо и позволила Аскеру говорить за меня. Алекс пытался вести себя столь же очаровательным образом, как и всегда, однако было понятно, что ему совершенно не нравятся разворачивающиеся события. Основной тон разговору задавал Бен. Я немедленно прониклась к нему симпатией, хотя и понимала, что он агент, а агенты не славятся хорошей репутацией.

Меня удивило, насколько он молод – ему исполнилось всего 28 лет. Мне нравилось его круглое дерзкое лицо и приятные нотки в голосе, которые я впервые заметила в нашем телефонном разговоре. Чем-то он напоминал торговца автомобилями. Его шутки заставляли меня смеяться, но при этом было похоже, что он знает свое дело. С самого начала между нами установились хорошие отношения.

К концу встречи я решила, что хотела бы оставить его в качестве своего менеджера. Думаю, что Алекс это понял. Через пару дней у нас состоялась еще одна встреча в Лондоне, на которой мы подтвердили договоренность и уточнили все детали. Я оставалась в составе команды, продолжала носить ее форму, а самое главное – моим тренером оставался Бретт. Кроме того, никто не был против (с некоторыми оговорками), чтобы Бен обсуждал для меня условия спонсорских контрактов, отдельных от контрактов всей команды. В тот момент я наконец-то почувствовала себя счастливой.

Теперь мне предстояло вылететь в Таиланд, где расположился лагерь команды, и начать подготовку к соревнованиям Laguna Phuket Triathlon.

Я знала, что Бретт был крайне разочарован мной. Ему казалось, что, общаясь с Беном, я нарушила негласные инструкции, что совсем не соответствовало истине. Атмосфера нашего общения изменилась. Мне было тяжело, ведь именно с Бреттом я хотела отпраздновать свою победу. Теперь я чувствовала, что не могу это сделать. Разумеется, когда я прилетела в Таиланд, он вел себя достаточно отстраненно и занимался своими делами. И никаких поздравлений.