Истощённая, больная, с сильно кровоточащим плечом, Дальняя сжалась на земле, ожидая, что эти огромные кулаки прихлопнут её. Но ударов так и не было.

Массивные существа, сидевшие на земле за большим самцом, придвинулись немного ближе друг к другу. Все они были самками с тяжёлыми грудями, лежащими на гигантских животах; уставившись на Дальнюю, они прижали к себе своих упитанных детёнышей. Но Дальняя увидела, что они всё равно сидели и продолжали есть. Одна самка взяла прочный орех — такой прочный, что Дальней пришлось бы воспользоваться камнем, чтобы расколоть его скорлупу — сунула его между зубами, и, нажав на челюсть рукой, легко расколола его. Потом она начала пережёвывать его — прямо вместе со скорлупой.

Но вот на полянку выскочили худые питеки. Увидев Толстопузого, они с шумом остановились, спотыкаясь друг об друга, словно клоуны. Они тут же устроили демонстрации, бегая туда-сюда с вздыбленной шерстью; они стучали ладонями по земле и швыряли в своего нового противника прутья и кусочки высохшего помёта.

В ответ Толстопузый зарычал. В действительности этот горилло-человек был вегетарианцем, который из-за низкого качества своей пищи был вынужден проводить значительную часть своего дня сидя и не двигаясь, пока обширный кишечник пытался обработать пищу. Но этот здоровяк со своими притупленными зубами и мускулистым телосложением, окружённый собственным гаремом, выглядел гораздо более пугающим, чем поджарые питеки. Он опустился на костяшки пальцев с таким тяжёлым ударом, который, казалось, заставил землю вздрогнуть, и его огромные кишки заколыхались. Он расхаживал взад-вперёд перед своими небольшими владениями, вздыбив шерсть и отвечая рёвом дерзким грацильным питекам.

Питекам пришлось убраться прочь, вопя от досады.

Дальняя сбилась с дороги и брела дальше, по-прежнему в глубину чащи этого, наверное, бесконечного леса. Но сейчас её никто не преследовал.

Ей не было видно само солнце; лишь рассеянный пятнами свет с зеленоватым оттенком освещал ей путь. Она понятия не имела, сколько она уже бродила по лесу и насколько далеко зашла в него. Глубокий порез в её плече покрылся корочкой, однако она потеряла много крови. Её голова болела от ударов, которыми награждали её питеки, а грудь и спина были одним большим синяком. А шок и замешательство от потери матери и небольшой группы людей, которые составляли её мир, начали подтачивать её силы.

Наступало истощение.

В конце концов, она споткнулась об корень. Она упала к подножию древовидного папоротника в мягкую, усыпанную листьями почву.

Она попробовала подняться, но её руки, казалось, были бессильны. Она встала на четвереньки, но краски мира померкли, его насыщенный зелёный цвет превратился в серый. А потом ей показалось, что земля наклонилась — глинистая земля завертелась и сильно ударила её в лицо.

Земля под её щекой была прохладная. Она закрыла глаза. Боль от ушибов и падений, казалось, исчезала, гремела вдали, словно гром грозы. Её голову наполнил шум — монотонный и громкий, но в любом случае успокаивающий. Она позволила себе погрузиться в этот звук.

После Капо произошёл великий раскол с шимпанзе. Новые виды человекообразных обезьян, появившиеся после этого события, были гоминидами — то есть, были ближе к людям, чем шимпанзе или гориллы.

В великой драме эволюции гоминид научиться ходить прямо оказалось легко. Миллионы лет лазания по деревьям в характерной для человекообразных обезьян манере способствовали этому. Теперь, когда потомки Капо приспособились к новой жизни на стыке между лесом и саванной, стать ещё более двуногими фактически означало претерпеть меньше изменений тела, чем было бы нужно для возврата к передвижению на всех четырёх конечностях.

Их ступни, которым больше не требовалось хватать ветки под самыми неожиданными углами, упростились и превратились в компактные опоры, которые потеряли значительную часть былой гибкости, а их большие пальцы больше не работали как большие пальцы рук, но их новая сводчатая ступня служила амортизатором, что позволяло им без ущерба ходить на большие расстояния. Коленный и бедренный суставы видоизменились, чтобы принимать на себя новую вертикальную нагрузку. Позвоночник прямоходящих существ удлинился и изогнулся, чтобы сдвинуть центр тяжести вперёд, поэтому он оказался над их ступнями и на средней линии вертикально поставленного тела. Возник новый, специализированный тип бедренного сустава — конструкция, которая позволяла им оторвать одну ногу от земли, не теряя равновесия в противоположность шимпанзе, поэтому они могли ходить, не раскачиваясь в стороны. Их рукам больше не приходилось совмещать манипуляцию с опорной функцией, поэтому они стали более гибким: костяшки пальцев стали более гладкими, большой палец освободился для более продвинутого и точного захвата. При равном весе они стали слабее, потому что теперь им не требовалось всё время скакать с дерева на дерево.

Двуногое прямохождение помогло новым обезьянам саванны — оно позволяло им проходить или пробегать большое расстояние между разбросанными далеко друг от друга источниками пищи и укрытиями, и давало возможность доставать плоды и ягоды, растущие выше. Со временем они приобрели более выпрямленное положение тела и стали выше, попав под воздействие тех же факторов, которые придали жирафам их облик. Фактически, двуногое прямохождение оказалось настолько важным преимуществом, что оно уже появилось в процессе эволюции в других родословных линиях обезьян — хотя все эти существа станут жертвами вымирания задолго до того, как появятся настоящие люди.

Грацильные, худощавые питеки, которые охотились на Дальнюю, напоминали прямоходящих шимпанзе. Положение их тела было более выпрямленным, чем у Капо или любой другой человекообразной обезьяны. Но их головы были похожи на обезьяньи — с выступающей вперёд мордой, маленькой мозговой коробкой и с плоскими ноздрями. Их поза, даже когда они стояли прямо, была сутулой, голова выдавалась вперёд, руки были удлинёнными, а цепкие кисти почти доходили до колен. Когда они ходили, им требовалось сделать больше шагов, чем Дальней, чтобы пройти то же самое расстояние, и они не могли передвигаться столь быстро. Но на коротких дистанциях они передвигались умело и эффективно.