На этом Ронин потерял интерес к своему сакэ и покачал головой с отвращением.

– Такая потеря!

Они оба сидели в тишине, слушая, как дождь стучит по деревянной крыше. Голова Ронина склонилась, и он, казалось, провалился в пьяный сон. Тем временем, Джек с нежностью вспоминал уроки Масамото, когда он обучался технике Двух Небес. Тренировки для становления самураем в Нитен Ичи Рю в Киото были жестокими и изнурительными, но цель, которую они давали, и друзья на всю жизнь, которых он приобрел здесь, делали уроки стоящими усилий. Джек стремился вернуться, но сомневался, что школа оставалась открытой после ссылки Масумото и разрушительной войны, в которой погибли многие сенсеи.

Внезапно Ронин встряхнулся.

– Итак, юный самурай, ты учился в Нитен Ичи Рю, сражался под флагом Сатоши против Камакуры, как-то выжил в Битве при замке Осака, что потом?

– Я сбежал с Акико в порт Тобы, где мы оставались у ее матери...

– Кто такая Акико?

– Племянница Масамото… и мой лучший друг, - ответил Джек, уголки его рта приподнялись при мысли о ней. Он так сильно скучал по Акико. Будь она рядом с ним, он бы точно не был бы в таком состоянии, он бы чувствовал себя гораздо менее одиноким и уязвимым, чем был сейчас. Улыбка исчезла под сожалением из-за того, что он оставил ее.

Увидев несчастное выражение на лице Джека, Ронин понимающе приподнял брови.

– И почему ты не остался?

– Я не мог. После издания закона Сёгуна о ссылке всех иностранцев и христиан, ее семья была в опасности. Так что я отправился в Нагасаки с того времени. Надеюсь найти здесь корабль, чтобы добраться до Англии.

– И когда ты оставил Тоба?

– Должно быть, весной, - отметил Джек, осознавая, что сейчас уже осень.

– И ты достиг только Камо!
– фыркнул Ронин в неверии.

Продвинуться на такую малость не входило в планы Джека, но обстоятельства сложились именно так. Будучи почти пойманным самураями Сёгуна на дороге Токайдо, он бежал в горы Ига – владение ниндзя. Здесь он и жил в скрытой деревне с его заклятыми врагами. Но в это время его глазам открылась правда о способе жизни ниндзя. Все его предрассудки были поставлены под вопрос, когда он обучался у них искусству ниндзюцу, узнал их моральный кодекс ниннику и услышал от них о Пяти Кольцах. В процессе он изучил некоторые жизненно важные умения, и его старые враги, ниндзя, стали его друзьями. И хотя он все еще не верил в это, он ощущал себя сейчас и самураем, и ниндзя. Но Джекне сбирался рассказывать об этом самураю.

– Я потерялся в горах, - объяснил Джек, что было отчасти правдой.

Ронин медленно кивнул, но не выглядел полностью удовлетворенным ответом.

– Проще простого. Поэтому ты в таком состоянии? Твои раны не только от сегодня.

Джек осмотрел себя. Красные следы от джутте доушинов наслоились на темно-синие синяки, покрывавшие его тело. Его разбитая губа и заплывший глаз глухо пульсировали, как и ребра. Так много ран и отсутствие памяти, как он их получил. Но это было ничем, по сравнению с его желудком, который все еще крутило после злобной атаки главы доушинов.

– Я не знаю, - ответил Джек, пожав плечами.
– Я не помню последние несколько дней

– Я бы не беспокоился. Со мной такое часто бывает, - проворчал Ронин, поднимая к губам кувшин.

– Но я-то не пью сакэ!
– отозвался Джек, смеясь, несмотря на свое состояние, желая, чтобы не болели так сильно мышцы живота.

– И что ты собираешься делать теперь?
– спросил Ронин, прислонившись к стене храма.

– Сначала я попытаюсь вернуть все, что потерял...
– начал Джек. Затем, вспомнив про омамори в его руке, он добавил.
– Или что было украдено.

– У тебя украли не только память, но и вещи!
– Ронин заявил это, приподняв сочувственно брови.
– Да ты несчастливый. Что забрали?

– Все. Мои вещи, деньги, еду, инро, данный мне даймё Такатоми, в котором лежал счастливый бумажный журавлик моего друга Йори и ценная жемчужина, подарок от Акико...

– Еще что-то ценное?
– спросил Ронин, его налитые кровью глаза вдруг вспыхнули.

Джек кивнул. Будучи осторожным, чтобы не проболтаться о путеводителе, он добавил:

– Дневник... моего отца, несколько сюрикенов, которые я когда-то приобрел, и, конечно, мои мечи.

– Твои мечи!
– сказал Ронин в тревоге.

– Да, - подтвердил Джек, чувствуя стыд. Меч был душой самурая, а потому потерять его считалось непростительным.
– Они принадлежали отцу Акико и были сделаны кузнецом мечей Шизу. Их рукояти были с темно-красной тканью и их сайи были инкрустированы перламутром. Я их узнаю везде.

– Шизу, - Ронин выдохнул с благоговением, ясно представляя репутацию легендарного кузнеца.
– Эта девушка должна очень ценить тебя, чтобы даровать такую семейную реликвию. И чтобы они потом были похищены - в конец невежливо!