Рассказы про «Катюшу»
Военный грузовой автомобиль, мчавшийся по Москве, свернул на
заснеженную и пустынную улицу Фурманова. Сугробы баррикадами перекрывали
дорогу, лежали вдоль заборов, возвышались до окон первых этажей зданий.
Грузовик то и дело замедлял ход: передние колеса зарывались в снег, а
задние буксовали.
У подъезда дома № 3/5 автомобиль остановился. Из кабины вышел
подполковник. За ним из кузова выскочили на снег старший лейтенант и
сержант. Удостоверившись в правильности адреса, они вошли в парадное.
Квартира 21. Табличка на дверях... Казалось, чего проще нажать кнопку
или постучать; дверь откроется, и тогда...
— «Здрасте, мы за песней...» Так что ли придется начать? — шутя
проговорил подполковник Дроздов, глава этой необычной делегации.
— Да, нечего сказать, задача, — произнес сержант Калинников,
невысокого роста чернобровый парень.
— А по мне любое поручение — приказ, — сказал старший лейтенант. — И
ничего тут зазорного нет. К тому же песня для фронтовиков...
— Вот ты первый и докладывай, — решительно предложил Дроздов.
— Нет, нет, — возразил старший лейтенант. — Я растеряюсь. Ведь
поэт...
— Ну и что же? — перебил Дроздов.
Разговор прервался неожиданно: подполковник нажал кнопку звонка, и
все мгновенно смолкли.
Дверь открыла немолодая женщина в ватнике и в пуховом платке. На
вопрос, дома ли Михаил Васильевич, она ответила утвердительно и пригласила
пройти в комнату направо.
По тому, как она встретила нежданных гостей, нетрудно было
догадаться, что военные в этой квартире совсем не редкие гости.
...Происходило это в конце декабря 1943 года. В Москву со Второго
Прибалтийского фронта была послана группа гвардейцев-минометчиков. Среди
прочих дел фронтовики имели необычное задание:
— Побывайте у поэта Михаила Васильевича Исаковского и передайте ему,
Что без новой песни нам никак нельзя, — в шутку и всерьез напутствовал
генерал. — Зовите поэта в гости. А если он поехать не сможет, сами
расскажите про наши дела. Но без песни не возвращайтесь.
И вот фронтовики в гостях у Исаковского.
В небольшой комнате, заставленной книжными шкафами, было прохладно.
На плечи Михаила Васильевича накинута шуба. При каждом его движении она
спадала, и ему приходилось вновь набрасывать ее на плечи.
— Нет, нет, не раздевайтесь, — предупредил Исаковский, когда гости
стали искать вешалку. — К сожалению, у нас не тепло.
— Мы привычные, — храбро заметил Калинников и посмотрел на
подполковника. Тот тоже снимал с себя шинель.
— ...Так что об нас не беспокойтесь, — уверенней добавил сержант.
— Если настаиваете, — улыбнулся Исаковский, — пожалуйста.
Разделись. Сели к столу.
— То, что вы с фронта, сам вижу. Но с какого, разрешите узнать?
Все трое переглянулись и облегченно вздохнули: хорошо, что поэт
заговорил первым. Теперь будет легче.
— Второго Прибалтийского...
— На Ригу пойдем! — бойко сказал сержант Калинников, но, встретив
взгляд подполковника, добавил, и на этот раз не столько для поэта, сколько
для своего начальника: — Раз Прибалтийский, значит путь наш к берегам
Балтийского моря, а там Риги никак не миновать.
— Мне нравится эта ваша уверенность, — улыбнулся Исаковский. — А вы
кто будете?
— Командир боевой машины сержант Калинников.
— Должен заметить, что один из наших самых отважных гвардейцев,
командир «катюши», — сказал подполковник.
— Он у нас фрицев подчистую косит и фамилии не спрашивает, —
отрекомендовал старший лейтенант.
Калинников покраснел, встал и неожиданно громко проговорил:
— Товарищ поэт...
Это прозвучало так, словно он обращался к своему командиру полка.
Все рассмеялись. Калинников тоже.
— Очень рад познакомиться с командиром «катюши», — заинтересованно и
тепло произнес Исаковский.
— Так я что... — волнуясь, и на этот раз уже совсем тихо проговорил