— Вот — вот, станет наш Жендос героем, нос по ветру пустит и перестанет с нами здороваться. Зачем ему надо помнить о нас, он же в ряду героев — богатырей, а мы так, шваль подзаборная…

— Толик, прекрати паясничать, — голос Игоря похолодел, — В этом нет никакого смысла. Только себя с не самой лучшей стороны показываешь.

— А куда деваться? Нет у меня самой лучшей стороны, как вертись, куда ни плюнь — одно и то же.

— Толик, кончай комедию ломать, — не выдержал уже и я, — Пойдём лучше поедим.

— Ладно, но тогда скажите мне дорогие товарищи, а почему в меня никто не верит? Почему я не могу стать героем?

— Можешь, — абсолютно уверенно ответил Игорь, — Никто тебе не мешает, тут зависит всё только от твоей силы духа. Сможешь победить самого себя — станешь героем, проиграешь — не станешь. Всё просто.

Ужин пролетел как-то незаметно за обсуждением всё той же темы подвига и какие реально были подвиги в мирное время. Игорь нам рассказал про всех упомянутых им героев, что они совершили и когда, припомнил ещё некоторых. Столько удивительного совершено людьми. Да что там удивительного? Невероятного! А мы про этих людей забываем… Почему? Боимся признаться себе, что сами мы так бы не смогли? Или есть ещё какие-то причины?

— Ладно, ребят, — внезапно бодро сказал Игорь, прерывая возникшую за столом паузу, — Что-то нагнал я на вас тоски, пойдёмте в тир, развлечёмся немного, постреляем.

— Я — за! — поспешил согласиться я.

— Я тоже, — не стал отказываться Толик.

— Ну, вот и ладненько, раз уж мы всё доели, так пошли, чего рассиживаться?

Сдав подносы с грязной посудой, мы поспешили в тир.

В тире мы провели два часа. Успели пострелять из всего, что там имелось. А было там много чего: помповые ружья, карабины, автомат Калашникова, пистолет Макарова, Стечкина, ТТ, даже завалялся ППШ. Кроме огнестрельного оружия имелись ещё различные модификации арбалетов, от маленьких, почти карманных, до здоровенных в метр двадцать длиной, также здесь имелся большой набор различных луков и метательного оружия. С луками у нас дело не заладилось, зато с огнестрелом, что у меня, что у Толика дело спорилось. Оказалось, что он тоже любил нет — нет, да пострелять в тире, а когда-то давно он занимался стендовой стрельбой. Но почему-то прекратил. Причём, как ни странно, о причине своего ухода он распространяться не захотел. Уж это на него совсем похоже не было, но давить я не стал — не моё это дело. Арбалеты выпускали свои стрелы гораздо послушнее луков, но хуже огнестрела, но мне всё равно очень понравился данный вид вооружения. А уж когда дело дошло до метательного оружия, тут Игорь нам показал класс. Я и сам-то неплохо наловчился метать ножи и небольшие топоры, но до Игоря мне было далеко. ОН мог бросать в мишень абсолютно всё и из любого положения. Я даже глазам своим не поверил, когда ему удалось воткнуть в мишень лезвие от бритвы. Мне казалось, что это совершенно невозможно, но Игорь наглядно продемонстрировал, что нет ничего невозможного. А под конец он вообще устроил шоу. Взял колоду карт и все их по очереди запустил в центр мишени. Причём делал он это с такой скоростью, что чем-то напомнил мне автомат. А ещё я подумал, что будь у него в руках вместо колоды карт такая же стопка лезвий, то нашпиговал бы он кучу врагов только ими, никакого автомата ему не надо было в принципе. В общем, уходил я оттуда в полном шоке. Судя по выражению лица, Толик был в таком же состоянии, что тут же и прорвалось:

— Нет, ты видел? Вот как он это сделал?

— Держал колоду одной рукой, а пальцами второй запускал карты в цель.

— Да это, блин, понятно! Но как? Как ему это удалось? Ведь все пятьдесят две карты в цель попали, ни одна не ушла мимо. Это же просто нереально! А ведь до цели было метров пять, не меньше!

— Скорее восемь.

— Вот! Вот видишь, даже восемь! Он наверняка где-нибудь в ГРУ работал или спецназе каком-нибудь. Их же там учат убивать всем что под руку попадётся. Я в инете читал, что они даже зубочисткой человека убить могут. А некоторые даже каким-то движением на расстоянии это могут сделать. Даже специальную систему бесконтактного боя разработали. До сегодняшнего дня я думал, что всё это чушня, а вот сейчас начинаю в это верить. Ведь если он также начнёт швырять ножи или эти свои сюрикены, то ему никакой автомат не понадобится.

— Ну, автомат бьёт сильнее и дальше. Он противника ещё и отбрасывает, так что автомат всё равно посильнее будет.

— Ага, ты это ему скажи. Вот ответь мне на простенький вопрос. Ты бы вышел в бой с автоматом против Игоря с пачкой лезвий, сюрикенов и ножичков? Нет? Я так и думал. И вообще, по всем законам физики карты и лезвия просто не могут лететь точно в цель. Это же просто невозможно, их сила сопротивления воздуха должна разворачивать. Блин, ну как он это делает? Кстати, а что он там ещё пообещал?

— Он сказал приходить завтра вечером, ещё что-то покажет, а ещё сказал, что будет весело.

— Блин, я же до завтрашнего вечера не доживу, от любопытства сдохну. Вот что он может показать такого, что будет веселее сегодняшнего?

— Не знаю, что ты у меня-то спрашиваешь?

— А у кого мне спрашивать? Пока тебя не было, мне таких представлений не устраивали. А уж как я просил показать мне что-то этакое! Фигу! А тут ты появился, и здрасте пожалста, не желаете посмотреть фокусы с острыми предметами? Вот как ты его уговорил? Как??? — последний вопрос Толик буквально выкрикнул.

— Да я собственно ничего такого и не просил. Мы же с тобой вместе были.

— Это, конечно, да. Но вот в столовку вы тоже вместе пришли. Значит, как-то до столовой ты его уговорил.

— Да не уговаривал я его. Он просто предложил после ужина сходить в тир, а я согласился.

— А с чего он тебе вдруг предлагать стал?

— Да сам не знаю, наверное, ему понравилось, как я на скакалке прыгал.

— Ты меня пугаешь. Я начинаю плохо о вас двоих думать. Ты скакал на прыгалке, ему понравилось… Тут что-то явно не то. Я понимаю, когда на прыгалке прыгает девушка, у неё все тоже подпрыгивает, это смотрится очень даже замечательно, но чтобы мальчику понравилось как прыгает мальчик… Нет, я даже думать об этом не хочу!

— Ты на что сейчас намекаешь?

— На голубизну. Ты не думал, что он к тебе может подкатывать?

— Э — э-э нет, не думаю, что в отряде Радомира такое возможно, это же противоестественно.

— Хм, тут ты, наверное, прав. Радомир вряд ли в своем отряде такое терпеть стал. ОН жутко повёрнут на славянском житии — бытии, а у тех ничего подобного не приветствовалось. Но всё равно, всё это слишком странно. Бр — р-р. Не хочу об этом думать, пойду-ка я к себе, в виртуале хоть не до этого будет.