– Иногда я скучаю по Боевой школе.

– Это потому, что там ты был одним из богатейших – в той валюте, которая там котировалась.

Боб задумался. Как только ребята увидели, что он, слабый и сопливый, может обогнать их по любому предмету, это дало ему какую-то власть. Каждый знал, кто он такой. Даже те, кто над ним насмехался, выказывали ему какое-то ворчливое уважение. Но…

– Там не всегда бывало по-моему.

– Графф мне рассказывал о твоих ужасных выходках. Ты лазил по вентиляционным каналам и подслушивал. Взламывал компьютерные системы.

– Но меня поймали.

– Не так быстро, как им бы хотелось. А разве тебя наказали? Нет. Почему? Потому что ты был богатым.

– Талант и деньги – вещи разные, – не сдавался Боб.

– Это потому, что деньги ты можешь унаследовать от предка, который их заработал. И ценность денег признают все, но только избранная группа понимает ценность таланта.

– Так где же живут Виггины?

У сестры Карлотты были адреса всех семей с этой фамилией. Их было немного – большинство писало свою фамилию как Виггинз.

– Но это вряд ли нам поможет, – сказала Карлотта. – Домой к нему ходить не надо.

– А почему?

– Потому что мы не знаем, в курсе ли его родители, чем он занимается. Графф считает, что наверняка нет. Если придут двое иностранцев, они могут заинтересоваться, чем занимается в сетях их сын.

– А тогда где?

– Он мог бы быть школьником, но, учитывая его интеллект, я почти ручаюсь, что он студент колледжа. – Сестра Карлотта, продолжая разговаривать, запрашивала информацию. – Колледжи, колледжи, колледжи… их в этом городе полно. Начнем с самого большого, где ему удобнее всего затеряться.

– В каком смысле? Никто же не знает, кто он такой.

– Питер же не хочет, чтобы кто-нибудь заметил, что он совсем не тратит времени на учебу. Он должен выглядеть как нормальный парень своего возраста. Он должен проводить время с друзьями, или с девушками, или с друзьями в поисках девушек. Или с друзьями, которые пытаются отвлечься от того факта, что девушек найти не могут.

– Ты что-то слишком много знаешь об этом для монахини.

– Я не родилась монахиней.

– Да, но ты родилась девочкой.

– Никто лучше не знает повадок мальчишек-подростков, чем девчонки-подростки.

– И что тебя заставляет думать, что он этого не делает?

– Быть Локком и Демосфеном – это работа на полный день.

– Так почему ты думаешь, что он вообще учится в колледже?

– Родители бы забеспокоились, если бы он сидел целыми днями дома, отправляя и получая письма.

Насчет родителей Боб ничего сказать не мог. Своих он узнал только после конца войны, и они ни разу не делали ему замечаний по какому-либо серьезному поводу. А может быть, они не чувствовали, что он по-настоящему их сын. Они и Николая не слишком воспитывали, но… но все же больше, чем Боба. Просто очень недолго был у них новый сын Джулиан, чтобы чувствовать себя с ним так же по-родительски, как с Николаем.

– Интересно, что делают сейчас мои родители.

– Если бы что-то случилось, мы бы знали, – сказала Карлотта.

– Это я знаю. Но это не значит, что я не могу об этом думать.

Карлотта не ответила, только продолжала работать, вытаскивая на экран новые и новые страницы.

– Вот он, – сказала она. – Студент-экстерн, адреса нет – только электронная почта и почтовый ящик кампуса.

– А расписание занятий? – спросил Боб.

– Этого они не публикуют.

Боб рассмеялся:

– И это ты считаешь проблемой?

– Нет, Боб, раскалывать их систему ты не будешь. Лучшего способа привлечь к себе внимания я и придумать не могу: вызвать срабатывание какой-нибудь ловушки, и программа-крот проследит тебя до дома.

– За мной кроты не бегают.

– Тех, что за тобой побегут, ты не увидишь.

– Это же просто колледж, а не какая-то секретная служба.

– Люди, у которых почти нечего красть, больше всего озабочены созданием видимости, что прячут сокровища.

– Это из Библии?

– Нет, из наблюдений.

– Так что будем делать?

– У тебя слишком молодой голос, – сказала сестра Карлотта. – Я сама позвоню.

В конце концов ее соединили с секретарем университета.

– …такой хорошо воспитанный молодой человек, он перенес все мои вещи, когда у моей тележки сломалось колесо, и если это его ключи, я хочу отдать их ему сейчас же, пока он не стал волноваться… Нет, как же это, если я их пошлю по почте, разве это будет «сейчас же»? Нет, вам я их тоже оставить не могу, потому что это могут оказаться не его ключи, и что мне тогда прикажете делать? Если это его ключи, он будет очень рад, если вы мне скажете, где его найти, а если это не его ключи, то какой от этого вред… Хорошо, я подожду.