– Что… что ты имеешь ввиду?

– Враг нашел нас слишком быстро, чтобы посчитать это случайностью. – Генерал Тенг говорил теперь почти шепотом, стараясь, чтобы она и только она могла слышать его голос за звуками, которые производили солдаты, готовясь к бою. – Здесь измена и предательство… или нечто более страшное и зловещее. Так или иначе, они хотят тебя и Джи, а я не позволю им заполучить вас. Послушай меня, Мейлин. Уходи немедленно и иди как можно быстрее!

Мейлин отошла, потрясенная до глубины души тем, что он сказал. Измена! Среди непокорившихся! Ей с трудом верилось в это. Но она должна была ему поверить и согласиться делать именно то, о чем он просил, и причина этого была вовсе не в том, что он считал ее слабой…

– Мейлин, ты все еще не сдвинулась с места! Я же прошу тебя, иди! Ну как ты все еще не понимаешь, что надо делать?

Его слова были настолько же твердыми, насколько сильным было его неверие в благополучный исход дела. В комнате было жарко, но Мейлин вдруг стало холодно, как будто на нее вылили ушат ледяной воды.

А может быть, Джи надо было быть с Эссикс, Бригганом и Уразой? А это значит, что и Мейлин тоже надо было быть среди своих. Она рассталась со своими спутниками не по-доброму – а ведь именно от этого предостерегал ее Финн перед их путешествием в Эвру – от застилающей глаза злости, которая повела ее на поиски того, чего она хотела, а не того, что было наилучшим…

Она часто заморгала, стараясь не заплакать. Найти своего отца, а после этого снова быть отосланной от него прочь… Мейлин чувствовала боль в сердце, боль, которая в буквальном смысле повергала ее в агонию, но она должна была это вынести. Отец ведь не просто приказывал, он заклинал ее. Все выглядело так, будто он обходился с ней, как с равной, равной ему, но упрямой, которую никак нельзя было заставить понять что-то главное, от чего зависело все остальное.

– Да, отец, – прошептала она. – Сейчас я уйду.

– Ты должна так поступить, – произнес он более привычным для нее тоном.

Когда она, выпрямившись, посмотрела ему в лицо, то ей показалось, что на его суровом нахмуренном лице промелькнуло слабое подобие улыбки. Печальной улыбки, но именно улыбки – в этом она не сомневалась.

– Генерал Чин, я готова, – повернув голову, сказала она, обращаясь к старому другу отца, стоявшему рядом. – Прощай, отец.

– Прощай, Мейлин.

Они одновременно отвернулись друг от друга. Генерал Тенг быстрым шагом пошел за солдатами, строем выходившими через ворота форта. Генерал Чин, ведя Мейлин в противоположном направлении и повернув голову назад, наблюдал за тем, что происходит за его спиной в долине.

Мейлин смотрела туда же, с каждым шагом чувствуя, будто большая часть ее сердца осталась там, откуда она уходит.

А сражение уже началось. Небольшая группа солдат-непокорившихся стояла плотным строем, щит к щиту, закрывая узкий проход из Лабиринта. Но на смену каждому поверженному ими врагу перед стенкой щитов возникали три новых. Кроме них почти на каждый бамбуковый ствол карабкался лучник с помощью тех же самых железных крючьев, которыми пользовались бандиты, поджидавшие Мейлин в засаде. Через считаные минуты они займут боевые позиции и будут готовы обрушить град стрел на защитников.

Только узость тропы и отвага солдат-непокорившихся сдерживали напор вторгнувшихся бандитов. Ветер доносил до слуха Мейлин крики, стоны, звон стали о сталь. Но она понимала, что защитники не смогут продержаться долго, даже при том, что с ними был ее отец и солдаты, прибывшие следом за ним к ним на помощь.

– Если нам повезет, они смогут продержаться до ночи и под покровом темноты сумеют скрыться, – сказал Чин. – Я просто не понимаю, как захватчики так быстро нашли дорогу к нам в Лабиринте.

– За мной они точно не шли, – сказала Мейлин, и в ее голосе прозвучала явная готовность опровергнуть любые подозрения в свой адрес. – В этом я более чем уверена. Может быть, среди духов животных у них есть птица, такая как Эссикс, и они с ее помощью, видя Лабиринт сверху, составили его карту.

– Мы стреляем по всем птицам, – ответил Чин и покачал головой, словно отгоняя от себя тревожные мысли. – Идем. До Фарзит Нанга можно, если напрячь силы, добраться за два дня. Мы должны будем скоро расстаться с вами, чтобы я смог принять участие в сражении. Я расскажу вам обо всех поворотах, которые вы должны будете соблюдать при проходе через Лабиринт. Слушайте внимательно!

Абеке проснулась с отупляющей головной болью. Ее мучила жажда и в желудке было пусто. Солнце смотрело прямо на нее сквозь прореху в тучах, которые выглядели такими жирными и тяжелыми, что, казалось, потоп на земле может начаться в любую секунду. Она лежала на боку в очень высокой траве, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Довольно долго она, как ни старалась, не могла вспомнить, что произошло. Оказалось, что ее руки и ноги связаны. Но как? Почему?