– Я думала, это задание правительства, – задумчиво произнесла Джилл.

– Именно это я и хотел сказать.

– Терпеть не могу эту твою покерную физиономию, – с улыбкой покачала головой Джилл.

Вопреки желанию ехать немедленно Дэвиду пришлось задержаться на работе, и лишь через три дня они с Джилл отправились в Шорнфорд.

Когда они прибыли, Рейчел Уильямс не было дома, но к чаю она вернулась. Рассказала Дэвиду, как пройти в полицейское управление, и повела Джилл наверх – помочь ей распаковаться.

Дэвид пошел в участок, на ходу изучая топографию города. Он прошел по Хай-стрит, отметил «Методист-Холл» и «Зеленого какаду», упомянутые в письме Рейчел. В участке он предъявил официальное письмо, полученное в Лондоне, и спросил, нельзя ли увидеть инспектора Стейнса. Его не заставили ждать.

– Вам может показаться странным, что меня попросили помочь в этом деле, – начал он. – Но я знал одного человека, замешанного в первом явлении этой банды «РН», а до того мне случалось делать кое-что по вашей линии. Как я понимаю, вы получили официальную инструкцию по поводу моего приезда? В том деле, о котором я сейчас говорил, главарь «РН» удрал, и банда с тех пор не функционировала. Поэтому мне так интересно это дело. Кстати, вы видели буквы у девушки на коже?

– Нет. Какие-то штрихи вроде сыпи, но ничего конкретно определимого. Однако их видела доктор Уильямс, и сэр Иэн подтверждает ее слова. Они оба говорили очень уверенно и набросали, как выглядели эти буквы. Вот, смотрите.

– «Н» вполне отчетливая, – сказал Дэвид. – «Р» несколько неправильная, круглая часть выведена с неравномерным нажимом, что естественно, когда рисуешь кривую на коже – она, конечно, морщится. И все же узнаваемо и приемлемо, если рисунок точен.

– Они были сделаны и подписаны доктором Уильямс. Сэр Иэн Фергюсон подтвердил их своей подписью. Присяжные примут.

– Вполне. Так вот, доктор Уильямс, когда писала мне об этом деле, сообщила подробности смерти – те, которые наблюдала сама, – и дала полный список лиц, в это время находившихся в зале или проходивших через него. Я хотел бы сравнить его с вашим, если позволите, и выслушать любые сведения, которые вы можете сообщить мне.

Сопоставив свои записки с записями инспектора, Дэвид снова посмотрел на него:

– Девушку-пожарную выследили?

Инспектор Стейнс нахмурился:

– Еще нет. Никто в пожарном департаменте на первом этаже «Холла» не видел, чтобы молодая женщина в комбинезоне или в иной одежде входила в помещение. И все же в кармане одного из них были найдены жемчужные клипсы. В этой комнате, которая используется как офис, все время находился дежурный. Все прочее снаряжение хранится в другой части здания, и почти вся форменная одежда там же. Но некоторые вешают свои комбинезоны в офисе.

– Что делал охранник?

– Практически все время писал. Графики дежурств и так далее.

– И был очень сосредоточен на своем занятии?

– Очень. Но девушку бы он заметил, поскольку в отряде у них женщин нет.

– Хорошо, оставим ее пока. Я предлагаю потом взглянуть на «Методист-Холл», если вы сможете это для меня организовать. Когда будет дознание?

– Было вчера. Причиной смерти названо отравление никотином, яд был введен неизвестным лицом или лицами.

– Быстрая работа. Никотин! Вот сволочи!

– Первоначальное возбуждение, тошнота, коллапс, фибрилляция сердечной мышцы, окончательная остановка сердца. Так описывает патологоанатом действие этого вещества, что совпадает со свидетельскими показаниями.

– Есть предположения, как ввели яд? Насколько я понимаю, это должна быть небольшая, но очень концентрированная доза.

– Именно так, доктор. Способ мы установили, и чертовски хитрый. Игла для инъекций в губной помаде. Да вот, смотрите.

Инспектор Стейнс достал картонную коробочку и показал Дэвиду ее содержимое. Это был открытый тюбик, и рядом с ним – столбик губной помады, аккуратно взрезанный, так что стала видна игла, вдавленная в помаду сбоку и канюлей соединенная с тонким резиновым пузырьком. Пузырек был приделан так, что при выдвижении помады его содержимое выжималось в иглу. Сама игла, когда столбик находился в исходной позиции, была утоплена в помаде. При вращении игла выдвигалась, преодолевая некоторое сопротивление, создавшее давление на пузырек, и он опорожнялся, когда острие выходило на поверхность. Если помаду в этот момент приложить к губе, давление возрастало, опорожнение происходило полнее и быстрее.

– Тонко, – мрачно заметил Дэвид. – Вас, конечно же, навела на эту мысль поцарапанная губа.

– Естественно. И еще – едва заметный укол на пальце правой руки.

– Правой? Она была левшой?

Инспектор кивнул. Его поведение, поначалу жесткое и формальное, становилось естественнее. Этот посторонний достаточно осведомлен. И должно было случиться что-то по-настоящему важное, если в Лондоне решили прислать сюда человека не из полиции и даже не из специальной службы, хотя, по его словам, он известен Скотленд-Ярду. Да и дело это, судя по всему, серьезное и опасное. И инспектор приветливо сказал:

– Просто в голове не укладывается – как все это удалось сделать. Ее муж клянется, что это не та помада, которой она красилась утром. Конечно, не та, иначе девушка была бы мертва гораздо раньше. Подмену сделали непосредственно перед смертью, возможно, прямо на медкомиссии.

– Вы имеете в виду эту неизвестную пожарную?

– Естественно, она подпадает под подозрение. Мы ее пока не выследили, но продолжаем искать.

– В преступлении чувствуется… назовем это наглостью. Особенно в брошенных в кармане комбинезона клипсах.