Свобода. Может быть, завтра в это время она будет скакать в крепость Гамильтонов в сопровождении верных подданных. Прошло два года после убийства Риччио, и с тех пор ей трижды пришлось побывать в плену, не говоря уже об угрозах, клевете и болезнях. Пусть теперь все закончится!

После полудня они устроили скромную трапезу, и Мария заставила себя попробовать отварную форель. Она устала от этого лохлевенского деликатеса, неразрывно связанного с ее заключением. «Если мне суждено освободиться, я больше никогда не буду есть форель», – поклялась она.

Под ее кроватью лежал неказистый плащ, который ей предстояло надеть, и длинный шарф, чтобы закрыть лицо. Когда унесли тарелки, в дверях появился Джордж и позвал своих сестер:

– Арабелла, Мэгги, вы нужны в комнате для шитья!

Это был условный сигнал. Девушки неохотно встали и вышли из комнаты, напоследок обратившись к Марии:

– Помните, вы обещали нарисовать следующую часть нашего узора для вышивки.

Мария выглянула из окна и увидела трех прачек, идущих к замку. Она знала, что им понадобится лишь полчаса, чтобы отдать чистое белье и забрать грязное. Ей приходилось прятать руки, чтобы другие не заметили, как они дрожат. Выдержит ли она следующие пятнадцать минут? Мария ушла в свою комнату, опустилась на кровать и стиснула руки, чтобы успокоить нервную дрожь. После чего взяла четки и прочитала несколько молитв на латыни. Наконец она решила, что время пришло. Опустившись на колени, она достала плащ и надела его. Потом тихо прошла через главную комнату и спустилась по лестнице. Она не останавливалась и прикрывала лицо капюшоном.

Мария вышла из башни и пересекла двор, заросший бурой и спутанной прошлогодней травой. Солдаты расположились на стене, слишком уставшие, чтобы разговаривать друг с другом. Некоторые дремали, уронив голову на руки. Другие чистили ружья.

Ворота были открыты. Две прачки уже вернулись к лодке. Какая удача, что третья отстала от них! Мария направилась к лодке с узлом простыней в руках. Женщины спокойно заняли свои места. Она коротко кивнула другим прачкам, но держала голову опущенной, а край капюшона выдавался вперед, так что лицо оставалось скрыто. Шарф, обернутый сверху, закрывал нижнюю часть ее лица.

Лодочники были готовы к отплытию. Где сейчас третья прачка? Должно быть, Джордж заплатил ей, чтобы она осталась; конечно же, иначе мужчины заметят лишнюю пассажирку.

Мучительно медленно они отвязали лодку и оттолкнулись веслом. Один фут от причала, потом два, три… полоса воды расширилась, и мужчины принялись грести.

Свободна! Свободна! Ненавистный остров находился уже в пятидесяти футах от них, потом в семидесяти. Стены замка уменьшились в размерах, полускрытые за деревьями. Лодка плавно раскачивалась на воде.

– Смотри-ка! – произнес один из гребцов. – Это новенькая!

– А это что такое?

Мария уставилась на дно лодки и сгорбила плечи, не обращая внимания на их слова.

– Давайте посмотрим! – произнес другой голос, и лодка внезапно покачнулась. Лодочник отложил весло, потянулся вперед и попытался сдернуть с ее лица шарф.

– Клянусь, она хорошенькая. – Он снова потянул шарф. – Может быть, ей нужен мужчина? Ладно, милочка, я просто хочу посмотреть!

Мария выдернула шарф из его руки и попыталась понадежнее им обернуться. Ее пальцы запутались в мягкой ткани, раздуваемой ветром, и ей пришлось помогать себе другой рукой. Она услышала удивленный возглас.

– Это… это не прачка! Посмотрите на ее руки! – воскликнул мужчина. Взяв Марию за руки, он склонился над ними и стал рассматривать их, как экзотические цветы. – Такие белые и мягкие, с изящными пальцами… Нет, это явно не прачка.

Мария начала сопротивляться, пытаясь освободить руки, и встала. Наконец ей удалось высвободиться, но при этом ветер сорвал капюшон с ее головы. Гребцы отложили весла и уставились на нее.

– Да, я королева, – сказала она. – И я приказываю вам плыть дальше. Доставьте меня на берег!

– Мадам, мы не можем, – наконец ответил один из них.

– Я королева, и вы не смеете ослушаться меня! Гребите, я приказываю!

– Мы не можем, – повторил лодочник. – Лэрд жестоко покарает нас и наши семьи.

– Я щедро награжу вас.

– Мадам, мы давно живем здесь. Мы не можем опозорить себя. – Мужчина – явно владелец лодки – повернулся к остальным: – Поворачивайте назад. Мы возвращаемся на остров.

– Нет! Нет! – Как остановить их? Неужели она не сможет убедить их? – Прошу вас, добрые господа, сжальтесь надо мной. Вы моя единственная надежда!

– Мы много поколений служим лэрду и его семье и не сделаем ничего, что может навредить ему, – настаивал лодочник. – Он был добр к нам и заслуживает нашей преданности.

Мария разразилась слезами, когда лодка плавно развернулась и остров снова начал увеличиваться в размерах.

– Пожалуйста, пожалуйста! – всхлипывала она. Она знала, что не вынесет возвращения.

– Мы не желаем вам зла, – продолжал мужчина. – Мы ничего не скажем лэрду, и никто даже не узнает об этом. Когда мы пристанем к берегу, тихо идите в замок и пришлите женщину, которая осталась там. Мы сделаем вид, будто она что-то забыла.