Хоть это труд и стыд напрасный,

И в этой глупости несчастной

У ваших ног я признаюсь!

Мне не к лицу и не по летам...

Пора, пора мне быть умней!

Но узнаю по всем приметам

Болезнь любви в душе моей:

Без вас мне скучно, —я зеваю;

При вас мне грустно, —я терплю;

И, мочи нет, сказать желаю,

Мой ангел, я тебя люблю!...

О Малька! Сжальтесь надо мною.

Не смею требовать любви.

Быть может, за грехи мои,

Мой ангел, я любви не стою!

Но притворитесь! Этот взгляд

Все может выразить так чудно!

Ах, обмануть меня не трудно!...

Я сам обманываться рад!

Малька не сдержалась уже после слов «Мой ангел, я тебя люблю» и дала волю чувствам, шмыгая носом. Ее большие бирюзово-зеленые глаза потемнели, как море перед штормом, и по гладкой шелковой коже скатывались струи бриллиантовых слез. Емельян был доволен результатом. Именно этого он и ждал: сентиментальности, радости и волнения в одном флаконе. Он добил Мальку фразой «Ты согласна стать моей женой?», достав красненькую коробочку в виде сердечка, все еще стоя на одном колене.

Арфы не стихали, коллеги кричали «Давай соглашайся!», и Малька робко сказала «Я подумаю», решив в тот момент, что выйти замуж рано или поздно все-таки придется.

Дрожащей рукой Емельян надел ей на палец колечко и покрыл ее нежные холодные кисти горячими поцелуями.

— Ты сумасшедший! — сказала Малька, как только они остались наедине в ее маленьком кабинете.

— Любовь меня сделала таким, — прошептал он весьма взволнованно.

Малька прижалась к его накачанной груди, скрытой под теплой рубашкой в клеточку.

Емельян никогда не застегивал последние две пуговицы, чтобы все видели какой он модный парень и какая у него толстая цепочка с амулетом Айо (сила победы). Емельян пользовался дорогим одеколоном, регулярно делал укладку волос и больше был похож на эстрадного исполнителя, чем на серьезного делового человека, хоть и надевал изредка галстук, совмещая его с джинсами и кроссовками. Носил бородку и выщипывал брови на переносице. Он не унаследовал вкус и стиль своего отца. Но вдвоем с отцом они проворачивали немало прибыльных сделок: папины деньги и чутье сына — гремучая смесь.

— Может сходим вечером в клуб? Потанцуем, объявим всем о нашей помолвке! — предложил Емельян, вопросительно приподнимая одну бровь.

Малька закашляла, так ничего и не ответив.

— Бедняжка. Ты пила сегодня лекарство? — Емельян провел тыльной стороной ладони по щеке Мальки. — Кажется, у тебя температура.

— Все в порядке, мой рыцарь. — Успокоила его Малька, обнажив ровненькие зубки. — Только не рано ли ты надумал объявлять о помолвке? Я не сказала «да»! — она намеренно дразнила жениха.

— Но и «нет» ты тоже не сказала, моя ненаглядная! — после секунды молчания он продолжил. — С твоей болезненностью нужно срочно что-то делать. Может прогревание? Моя невеста должна быть здоровой! — утверждающе заявил он.

Малька встала на цыпочки и обвила шею Емельяна руками, поглаживая и взъерошивая волосы на затылке.

— Эх, романтик ты мой, а твои родители знают о намерении жениться? — спросила она еле слышно. — У меня ведь ни кола, ни двора. Ты же знаешь! Съемная квартира и минимальный оклад, не считая премиальных. К тому же учимся мы не бесплатно. Твой отец наверно хотел бы видеть на месте невестки дочь какого-нибудь богатого дядьки.

— Не выдумывай. — Емельян закрыл ей рот нежным поцелуем. — Мои предки от тебя без ума! А вот твоя мама на дух меня не переносит это точно, — произнес он, ненадолго оторвавшись от припухших влажных губ.

Кира Фоер — мама Мальки, действительно, недолюбливала Емельяна, считала его избалованным мальчишкой и выскочкой, советовала дочери приглядеться к нему повнимательнее и не строить никаких иллюзий. Но разве семнадцатилетней девчонке докажешь, что ее избранник, мягко говоря, не подходит ей. В этом возрасте девушки еще парят в розовых облаках с сердечками. Как бы Кира не вмешивалась в их отношения и не обучала дочь уму-разуму, Малька все решала сама, и в один прекрасный день поставила мать перед фактом, что переходит с дневного обучения на заочное, что нашла работу, и Емельян пообещал помочь подобрать хорошее жилье в центре города за небольшие деньги. И вот уже три года Малька живет своей жизнью, а Кира каждую субботу печет шарлотку с яблоками и ждет свою единственную доченьку в гости.