— Откуда тут девочка? Олененок. Или другая какая зверюшка.

...Она стояла на обочине дороги, такая маленькая, беззащитная, в красном платьице, крошечных туфельках, и смотрела на нас доверчиво и храбро. Глаза у нее были словно две спелые, темные, крупные вишни. Спутанные ветром блестящие черные волосы свободно падали на худенькие плечи. Ей было не больше шести лет.

— Меня зовут Аленка,— сказала она,— довезите меня, пожалуйста, до дома. Слишком далеко зашла. Вот белочке... боюсь, еще умрет... доктор Айболит нужен. Смотрите.

Девочка завернула зверька в шелковый платочек, снятый с головы. Белка была совсем плоха. Головка ее свесилась, она тяжело дышала и дрожала всем тельцем.

— Ошпарилась,— пояснила нам девочка,— упала в Горячий ключ. Я ее еле вытащила, горячо очень. Хоть бы не умерла. Вы нас довезете?

Мы посадили ее вместе с обожженной белкой между нами и поехали дальше.

— Может, хотите выкупаться в живой воде? Я покажу где,— спросила Аленка.

— Чтоб и мы ошпарились. Что ты тогда будешь с нами делать? — пошутил я.

— Он кипит, только где выбивается из земли, а потом остывает понемногу. Белка попала еще не в самую горячую. Это живая вода. Хотите, я вам покажу, где это?

— В другой раз,— сказала Христина.— А ты откуда, Аленушка?

— С мостоотряда. Мы строим мост через Ыйдыгу. По нашему мосту будут ходить поезда. До самого океана.

— Ты не боишься так далеко заходить одна?

— Нет, нисколечко не боюсь. Волков и тигров здесь нет. Медведя я уже встречала. Мы ели ягоду с одного куста. Думаю, кто это так чавкает, а это медведь. Он добрый. Покивал мне головой и ушел. Ягоды здесь много.

— Все-таки... как тебя мама пускает?

— А она и не пускает. Я без спроса. Мама уйдет на работу, а я в тайгу.

— А кто твоя мама?

— Электросварщица. Проходимцы зовут ее: душа бригады. Она сейчас работает на самой-самой высоте. Проходимцы очень ее уважают и никому не дадут в обиду. Меня тоже не дадут обидеть. Они хорошие.

— Первопроходцы?

— Да. Проходимцы. Они проходят. Построят и идут дальше. Пока не дойдут до океана. Еще не скоро. Я, может, вырасту до тех пор?

— А кем ты будешь, когда вырастешь? — поинтересовался я.

— Хочу, как доктор Айболит, зверей лечить. Доктора вот надо к белочке, а где его взять?

— Доктор рядом с тобой сидит,— кивнул я на Христину. Аленка пришла в восторг.

— Вы доктор, да? Вы поможете белочке?

— Постараюсь,— сказала Христина.— Ей нужен покой...

— И лекарство, да? Какое?

— Думаю, что такое же, как и человеку при ожогах.

— Да, как человеку... Она стонет тихонечко. Вы слышите? У вас есть что-нибудь от боли?

— Могу сделать укол морфина. Андрей, ты остановишь машину?

— Конечно.

Я остановил машину. Христина сделала бедному зверьку укол. Белка даже не реагировала на него. Похоже, она была в шоке. Но стонать перестала. Аленка была в восторге и горячо расцеловала Христину.

— Я ей сделаю гнездышко в корзиночке. Будет покой. Как хорошо, что вы настоящий доктор — ну, всех лечите, а не одних людей только!

Панорама строительства открылась внезапно, при повороте. Мощные бетонные опоры, о которые плескалась вода. Единственный пока, словно повисший в воздухе стальной пролет. Гигантский портальный кран склонял двурогую стрелу над эстакадой, рабочие пытались приостановить раскачавшуюся железобетонную махину. Из кабины крана выглядывала женская голова в зимнем пуховом платке.

Среди всяческих деревянных времянок, бревенчатых бараков, вагончиков, желтых и синих палаток важно выделялись кирпичные дома — те, которые останутся, когда уйдут «проходимцы».

Я остановил фургончик у кирпичного дома, где жили Аленка и ее мама Маргарита Турышева... Ссадив Аленку, поехал к конторе мостоотряда.

Вечером по просьбе Христины всех строителей собрали в клубе.

Клуб был какой-то странный, отродясь не видывал такого: огромный, с высоченным куполом. Он не походил ни на что. Оказалось, это бывший ангар (помещение для стоянки и ремонта самолетов). Прежде здесь была лесная авиабаза, пока ее не перевели на Вечный Порог, где тогда строилась электростанция.

В полутора километрах вверх по течению Ыйдыги было село Кедровое. Теперь оно будет расти в сторону моста. В Кедровом жили потомки ссыльных кулаков. Их родители и деды давно могли уехать на все четыре стороны, но прижились, полюбили этот суровый, но щедрый край и никуда не хотели уезжать.

Мы с Христиной расположились на сцене, мостовики — в зале вдоль стен, оставив середину для танцев (за весь вечер так никто и не танцевал).

Христина просто и доходчиво рассказала им о важности изучения условий работы в экстремальных условиях. О том, что теперь, когда человечество вышло в космос, значение работы в таких условиях будет возрастать и надо сделать все возможное, чтоб люди страдали меньше.