Никак. Нигде. Никогда
вернуться

Ванг Джулия
Шрифт:
* * *

Почему я одинока? Смотря что под этим подразумевать. Я никогда не одинока, со мной Бездна…

От Космоса тоже веет холодом и болью. Что есть одиночество? Быть одному телом в пустой комнате? Гораздо страшней быть одному среди тысяч пустых тел…

* * *
Бессмысленность не спасет меня, атмосфера отравлена мыслями. Я фантом, рассыпающийся в лучах дня, на бесконечные пиксели одинаковых чисел. Небо грохочет, гудят дикие ливни, в каждой части фильма я умираю. Ощущения покрыты вековой пылью, я рисую картины на ней, я ее не стираю. Печаль будет длиться похоже Вечность, в теле рвутся звеня волокна мелодий, никем не созданных, никогда не встреченных, нигде не записанных, тех что не в моде. Сгоревшие перья моих крыльев пятнами ложатся на свет твоего утра. Волнами ультразвука мечты плыли, где-то завтра, сегодня или вчера… Вороны кляксами расчертят синее, красные капли упадут на зеркало. Я такая слабая, настолько сильная, Смотрю в отраженья твои исковерканные.
* * *

Ты узнаешь меня по звенящему воздуху вокруг, по колебанию пространства, по странным глазам и зрачкам, по знакам отовсюду, но главное — тебе скажет твое сердце…

* * *
Когда-то меня звали иначе, ты тоже носил много имен, но буквенный код ничего не значит. Мы сменили их, может быть, миллион. В агонии боли без ощущений, в поисках тебя внутри себя, я брожу в лабиринтах среди воплощений, в отражениях тех, кого не любя, пыталась примерить и подогнать под размеры, формы, цвет и вид, но невозможно душе солгать. И мертвое сердце уже не болит… Каждую секунду убивая желания, каждую каплю крови теряя, каждым безмолвным криком молчания, каждым вдохом к тебе улетая, каждую псевдоночь или день, каждого века, каждого мира, я зову тебя вновь, как призрак и тень, сквозь сети запутанного эфира. В шоу безликих масок и тлена не желаю играть никаких ролей. Среди этого фарса лишь Любовь совершенна, сияет Звездой вне всех плоскостей.
* * *

Пообещай мне, что найдешь меня, и когда мы встретимся в следующей жизни, напомнишь мне… Я уже просил когда-то об этом?

— Возможно, это много раз повторялось… Я выполню то, о чем ты просишь. Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило, ты знаешь мою способность пробивать стены и пространство. Где бы ты ни был, кем бы ты ни был, когда бы это ни было. Я узнаю тебя. Главное — ты узнай меня.

— Ты это я. Я не забуду тебя, ты мое второе «я». Я не люблю тебя, нет. Я просто всегда в тебе, а ты во мне, вибрирующим не гаснущим лучом… Я верю тебе, моя любовь…

* * *
Твои губы вкуса клубники и миндаля, разрушали преграды, будоражили мою кровь… Я иду октябрем от августа и до февраля, чередой призрачных улиц печальных слов. Все что я умею — просто любить, сквозь пространство и время, боль и тлен. Я снежинкою хаоса могу здесь и не быть, но я обещала найти тебя, мой феномен. Эпицентром тени, страданий твоих, возникаю из всех уголков подсознания снова. И прошу — просто вспомнить реальные сны, погружаясь в сияние глаз Суперновы.
* * *
Я не художник, я не поэт, я всего лишь рисую красками боли. Все оттенки за тысячи лет, все нюансы моей меланхолии. Я огонь, себя сжигающий голубым пламенем в невесомости. Плазмы цветком расцветающий, позабытый кем-то в никчемности. Я закрываю глаза и вижу, лучше точнейших приборов, я чувствую, как ты живешь и дышишь, на фоне твоих мониторов. Здесь пытаюсь сказать как то, то что высказать невозможно, не облекаемо формой и фактом, звездный свет не вложить в ничтожное. Хотя его отражает лужа на блестящем ночном асфальте. Но нет там жемчужин глубже, лишь сиянье Любви константа. Это не стихи, не мысли. Просто суть, струна моих вен. Ряды бесконечных чисел, и одно — главное во Вселенной.
* * *

Ты, возможно, будешь следить со стороны и поражаться, тщетно стараясь уловить нить и понять, кто же я такой-такая-такое… Затягивайся мной скорей, пока еще возможно — товар быстро сметут с прилавков, он единичного выпуска.

Я выгляжу почти так же, как и ты, когда шел куда-то на протяжении всего февраля, всей жизни… Почти как любой из вас — но не так. Я будто — ваше зеркало. Но отражаете вы… Какая острая, неслыханная боль… Попробуй уже начать искать меня в списках умерших за последние пятнадцать минут или века, сожранных, погребенных заживо, сгоревших, как псевдошлюха д’Арк на хрупком костре. Каждый поведает свою историю, возьмет горстку праха, поцелует ее и осыпет следующему на голову Такие вот ритуалы, вызывающие слезы от боли за тех, кто заслужил только добро, но почему-то — только после смерти.

Давай не по традиции ставить множество точек, врываться без спроса, оставлять на полпути, делать безумные шаги… И имели ли вы право на жизнь? Ведь из всех вас вырастают славные убийцы словами и делами, лжецы, подлецы, шарлатаны и просто никто. Может, именно сейчас стоит задуматься об этом?

2009

* * *
Хочешь попробовать на вкус одиночество, выпить сухую слезу, без остатка? Почувствовать хрупкие нити пророчества, вспомнить все раны, все смерти, останки? Желаешь стать таким же, подобием? Неведомым нечто в степени Х? Испытать бесконечность боли, копией, сыграть мою роль на «браво» и «бис»? Ощутить безысходность вселенских масштабов, понять, каково жить не существуя, в системе вариантов гиперпарабол, от одного до другого астрального поцелуя… Мечтаешь быть мной, пожить в моей коже, кажется это таким совершенным, на все что ты знаешь, столь непохожим, пришедшим из Бездны иных Вселенных? Узнать цвет моей крови не понаслышке, стук сердца услышать в своей груди? Лучше забудь, оставайся пустышкой, живи свой жизнью, в своем легком пути. Или наполнись своими мыслями, своей страстью, любовью, ядом, неважно чем, фантазируй неистовей о состоянии вечного полураспада. О том, как рождаться кем-то другим, тем, кто знает смысл бесполезности. Оставшись на этой планете Чужим, в поиске неизбежной эквивалентности
* * *

Бег в никуда в общем стаде делает из вас тупое ведомое животное.

Созерцание и познание своего духа в отрешенном одиночестве делает из вас пробужденного Бога…

Все вокруг тьма

Все вокруг тьма. И законы создания тут не действуют. Эта вселенная не может исчезнуть, она построена на исчезновении. Тьма всегда есть и будет с нами — ее детьми. Люди, живущие здесь… Стоп, здесь никого нет, а мы — лишь духи, временно сюда пришедшие по своей воле. По своей и уйдем.