Дело в том, что за альтиметр у них был обычный барометр, где шкала давления была просто заменена на градуировку в метрах. "Точность" у этого прибора была ну никакущая. Так, примерно узнать.

Поэтому, только взглянув на его "показания", Ольга фыркнула и посмотрела в другую сторону -- на Эйфелеву башню. Она уже знала, что её высота -- 300 метров.

"А значит, - думала она, - если я поднимусь на высоту, примерно вдвое выше, чем кончик шпиля, то -- будет как раз то, что надо".

Чисто чтобы обозначить для тех, кто внизу высоту, на которой находится дельтаплан, Ольга пролетела, как и недавно Василий, над башней. И дальше принялась карабкаться в небеса.

Через некоторое время, дельтаплан уже мало чем отличался по виду от мелких птичек, парящих в вышине. Когда же, по мнению Ольги высота стала равна двум высотам Башни, она выровняла аппарат и сделала два круга. Чтобы тоже обозначить высоту. И после аккуратно повела аппарат вниз. Но не по спирали, а по огромной дуге -- очень интересно было видеть гигантский город сверху. И людей как муравьёв, снующих где-то внизу.

Под конец, двигатель таки сделал гадость. Чихнул и заглох. Настроение, поднятое полётом немедленно испортилось.

– Сволочь!
– в сердцах кинула Ольга. А после, для острастки прибавила ещё несколько эпитетов в адрес "подлой железяки". Если бы её сейчас услышал кто-то из давних подруг они не только ушам бы не поверили, но и их позатыкали.

С кем поведёшься, от того и наберёшься!

Дамы, без посторонних ушей иногда выдавали такое -- портовые грузчики обзавидуются. И только Ольга ни при всех, ни приватно, ни разу не была замечена в сквернословии. Но тут... Тут просто рядом никого не было. И надо было отвести душу.

Выговорившись и покраснев для порядку -- ведь деяние сие предосудительное -- она развернула аппарат в направлении полей у Эйфелевой башни. Скорости было достаточно и так, "неспешно", планируя, последовала на посадку.

Василий, заметил первым, что у Ольги неприятности.

Несколько секунд для него были самые отвратительные: "Справится или нет?!". Страх сжал всё внутри.

Но когда дельтаплан сделав безукоризненный разворот, и как по ниточке стал снижаться на посадку, - отлегло.

Григорий заметил чуть позже, так как снимал толпу.

Оценил грамотные действия Ольги и решил даже вот эту небольшую аварию, обратить в рекламу.

– Мадемуазель Ольга Смирнова, решила продемонстрировать нам своё безупречное мастерство пилотирования. Она выключила двигатель, и теперь заходит на посадку чисто в планирующем полёте! Обратите внимание! Это может сделать только мастер!

Суфражетки перестали прыгать и со страхом уставились на приближающийся мотодельтаплан и так его провожали взглядом то тех пор пока он не коснулся колёсами земли. Впрочем, посадку Ольга совершила тоже безукоризненно. Как к себе домой, через порог переступила.

Публика уже орала так, как будто хотела докричаться до небес. Но на поле не вылезала. Полиция, хоть и с трудом, но всё-таки сдерживала толпу. Кстати говоря, всё прибывающую. Если первая посадка собрала людей со всей выставки, то второй полёт собирал зевак, похоже уже с половины Парижа.

Обеспокоенные братья, Натин и Паола, буквально кинулись вдогонку дельтаплану, уже по инерции катящемуся по траве.

– Ты зачем двигатель отключила?
– добежав первым спросил у Ольги Григорий.

– Он сам отключился!
– обиженно буркнула та отстёгиваясь.

Выходило так, что Ольга совсем не испугалась. И "виной" было то, как и Григорий, и Василий преподавали ей основы управления. Эту самую ситуацию, когда может заглохнуть двигатель, они преподнесли как рутинную и самую обычную. В контексте: "можно летать с работающим двигателем, а можно и с выключенным... но лучше, если бы он работал".

Василий, услышав от Ольги ответ тихонечко перевёл дух и убрал с лица обеспокоенность. Сделав очередной раз победную мину, он отдал Ольге её шляпочку и кинулся объяснять толпе что она видела. Но так как она уже и так была перевозбуждена, пришлось во многом перекрикивать.

Григорий, помог Ольге снять с себя Васину косуху и думал, что на этом их приключения закончились. Ан нет! Ольга, только вывернувшись из куртки, быстро сняла перекрученные стальные спицы, скалывающие её платье и тут же принялась яростно растирать сквозь платье свои ноги.

– Замёрзли! Ноги замёрзли!
– тем же обиженным тоном, что и про мотор, заявила она.

Натин, в это время рассматривала живописно искорёженные спицы -- как некую интересную шутку. Потом, в несколько быстрых движений, придав им более-менее ровный вид снова заколола свою гриву. И вот эта самая задержка не дала ей возможности остановить Ольгу.