— Это загадка для варвара, а познавший истину не пройдет мимо света.

— А как давно ты сам познал истину? — спросил заинтересованный Сизарь.

— С тех пор, как служу Великому. Это он научил меня постигать души людей и повелевать их разумом.

— А что ты прочел в моей душе? — спросил Тор. Жрец очень старался, капитан даже почувствовал легкую боль в голове, но это, кажется, было все, на что оказался способен его нынешний собеседник.

— То ли Великий тебя обделил, Кюрджи, то ли ты от природы такой бездарный, но я знавал колдунов куда более способных, чем ты.

Жрец выглядел растерянным, но испуга в его глазах не было:

— Великий промоет тебе мозги, меченый, и тогда ты станешь покорным воле жрецов.

— Он и против меня пробовал применять свои фокусы, — жестко усмехнулся Ара. — Может и мне показать свое искусство?

— Вы сильные люди, варвары с севера, но жреца Великого не испугаешь болью.

— У нас тоже есть люди, подобные тебе, — Тор кивнул головой в сторону молчунов, стоявших в отдалении. — Ты уже имел случай с ними познакомиться.

— Они могли бы стать жрецами Великого, познав истину.

— А мы? — возмутился Ара. — Неужели только в слуги и годимся?

— Ты больше всего годишься в покойники, — криво улыбнулся Кюрджи, доказав, что чувство юмора жрецам Великого не чуждо.

— Люди, бывшие с тобой, тоже жрецы Храма?

— Только двое. Остальные просто пешки.

— Много таких пешек у Великого?

— Больше, чем звезд на небе, больше, чем песчинок на дне реки.

— Врет, — убежденно сказал Ара, когда жреца увели.

— Интересный тип, — Тор не скрыл озабоченности от лейтенанта. — Боюсь, непросто нам будет закрепиться в этих местах.

— Передай его Сету, — посоветовал Ара, — пусть молчуны вытрясут из него все, что можно.

Последний переход до Новой Башни не занял много времени. Да и дорога в этих местах была не столь трудна. Влажный ветерок, тянувший от реки, приносил желанную прохладу утомленным жарою путникам. Кони, вдоволь хлебнувшие воды, резво тянули груженые возы. Ни «глухари», ни кочевники не потревожили обоз, но на душе у Тора было неспокойно. Чирс далеко не все рассказал ему о Храме. Это стало ясно даже из того немногого, о чем проговорился Кюрджи. И снова всплывал давно уже мучивший Тора вопрос — можно ли верить Чирсу? Не слишком ли безоглядно Тор Нидрасский бросился в неведомый мир? Но ведь кто-то должен быть первым. Кто-то должен пробить глухие стены непонимания и неприятия, объединив разрозненные осколки некогда цельного и огромного мира. Так говорил Чирс, так думал и сам Тор. Это, пожалуй, было единственным, что связывало этих в остальном таких разных людей, если не считать Данны, конечно.

Все население Башни вышло встречать долгожданный обоз. Прибежали даже мальчишки из соседнего Цоха. Шум стоял невероятный. Ара привел с собой около трех десятков семей с Ожских, Хаарских и Ингуальдских земель. Их окружили женщины Башни; расспрашивая о новостях с родины, о своих близких, оставшихся в том, прежнем, почти уже нереальном мире. Вновь прибывшие растерянно озирались по сторонам, сбивчиво отвечая на вопросы. Нашлись и родственники, и односельчане, и просто знакомые. Меченые хотя и косо посматривали на своих женщин, но общению их с земляками не препятствовали.

Тор поискал глазами в толпе Данну и, не найдя, нахмурился. Данна не пришла его встречать, хотя жены всех остальных меченых были здесь. Может, это и к лучшему. Негоже капитану меченых общаться с женщиной на глазах у подчиненных. И без того дисциплина в Башне оставляет желать много лучшего. Взять хотя бы второго лейтенанта, который на глазах у всех целовал жену. Но Аре прощали то, что никогда не простили бы Тору, хотя бы потому, что он не только капитан Башни, но еще и ярл Хаарский, владетель Нидрасский и Ожский, убивший на поединке прежнего капитана меченых Чуба. Пока они идут за ним, но как далеко распространяется их доверие к новому капитану? Тор задумчиво обвел глазами площадь, забитую народом. Нет, это не Башня, это не крепость, где каждый воин часть монолита, готового обрушиться на врага по первому слову капитана. С женщинами надо что-то решать. Конечно, их можно отправить обратно в Приграничье, но где взять других? А ссориться из-за украденных женщин со степняками накладно по нынешним временам. Да и куда Тор прогонит Данну, которая к тому же не захочет уйти без сына.

Тор медленно двинулся вперед, ведя коня в поводу. Толпа равнодушно расступилась перед ним. Люди сторонились мрачного капитана Башни, и он не услышал ни одного приветливого слова из их уст. Удаления женщин требовали молчуны, но последователей среди меченых у них было немного. Разве что Рыжий, первый лейтенант Башни, поддержал молчунов, но до того вяло и неубедительно, что эта поддержка больше походила на откровенную насмешку. О чем глава молчунов Сет сказал в глаза первому лейтенанту. Рыжий только крякнул в ответ и жалобно посмотрел на Тора. Тор и сам был не без греха: Данна родила ему сначала дочь и уже только поэтому должна была уйти по всем законам Башни, а потом сына. Чем ближе Тор подходил к дому, тем больше аргументов в споре с молчунами приходило ему в голову, но самый веский однажды высказал Ара:

— Не из глины же нам меченых лепить!

К счастью, это понимает старик Сет, но и ему, похоже, нелегко успокаивать молчунов, этих главных ревнителей традиций Башни. Сет поддержал Тора с самого начала, вопреки настроениям остальных молчунов и поддерживал до сих пор, несмотря на все случавшиеся в Башне споры и ссоры. Странно, но старик, кажется, нашел общий язык с Данной. А вот Тору с этой женщиной приходилось не просто, и трудно было сказать, чьей вины здесь больше.

Наверное, они совершенно разные люди. Но если капитан не может поладить с женщиной, которую любит, то как же он сведет в единое целое несколько совершенно разных миров? В конце концов, все начинается с малого, с отношений между отдельными людьми, а эти отношения редко бывают простыми.