Евгения Рессер держалась независимо, но вполне почтительно и по-деловому. Были представлены горничные, лакеи, камеристки, парикмахер и медицинская сестра, согласован план проведения первого дня. После того как «императрица» отдохнет и пообедает, планировалась автомобильная прогулка с целью ознакомления с достопримечательностями. Дав необходимые распоряжения обслуге и сообщив номер своего телефона («Я живу на вашем же этаже, и при необходимости меня можно вызвать в любое время суток»), Евгения удалилась.

Полковнику было дано задание выяснить у директоров отеля, когда предполагается встреча с миллионером.

Виктория Федоровна, оставшись одна, впервые подумала о своей полной неготовности к переговорам с этим Астором (мысленно она называла этого богача лордом Астором: казалось благозвучней). Хорошо, если он даст заем «на дело Кирилла» — пусть и под проценты, — но не потребует ни земель, ни концессий, ни особых прав для себя в будущей России. Торговаться с ним? До каких пор, на каких условиях? Вдруг потребует Крым? Кавказ? Дальний Восток? Мало ли какие планы on вынашивает. Благотворительностью миллионеры не страдают. И тут все не продумано, не подготовлено. Хоть бы советчика, дипломата с собою взять. Но теперь и об этом мечтать поздно. Надо ей и тут целиком рассчитывать только на свой ум. «Будем спокойны, Виктория, — сказала она себе. — Спокойны и мудры. Смотрите зорче».

За обедом у «императрицы» было хорошее настроение. Она подшучивала над Анной, обещая отдать ее замуж за старого миллионера. Опоздавший к началу обеда полковник долго извинялся за «недозволенность поведения», пока Виктория Федоровна не напомнила ему о поручении. «Максомориц» смутился до крайности и путано ответил, что того хозяина отеля, который говорит по-французски, он не застал, а другой, изъясняющийся по-немецки, очень торопился и ответил неясно. Насколько «Максомориц» понял, миллионер отбыл по совершенно неотложным делам и вернется дня через два-три. Астор просит извинения у ее величества, но дело оказалось настолько серьезным, что задержать свой отъезд он не смог.

Виктория Федоровна попросила Рессер перепроверить все.

Дженни вернулась настолько быстро, что у всех одновременно мелькнула мысль — переводчица вовсе не ходила никуда. Впрочем, она вполне могла воспользоваться и телефоном из своего номера... Информация полковника подтвердилась. Господина Асгора два-три дня не будет в Нью-Йорке. Он потребовал создать «ее императорскому величеству такие условия для отдыха и развлечений, чтобы эти дни пролетели как час». И раз на сегодня деловая встреча отменяется, императрица может выбрать любой способ провести время. Дженни осмеливается предложить экскурсию по городу — автомобили у входа. Виктория Федоровна пожелала ехать незамедлительно...

Две машины, быстро отъехав от отеля, влились в реку, по которой потоком в обоих направлениях двигались легковые и грузовые автомобили, омнибусы, такси. Они ехали по Бродвею. Слева и справа мелькали спрессованные в ряд здания. Узкими, темными щелями разбегались перпендикулярные улицы. Уступами — одна пирамида на другой — лезли в небо небоскребы. В глазах Виктории Федоровны рябило. Дженни говорила без умолку. Голос был ровным, менторским, усыпляющим.

— «Вулворт-билдинг», — перечисляла Рессер. — «Метрополитен-лайф» — двести десять метров. Полюбуйтесь, отсюда видно здание муниципалитета, увенчанное многоярусной башней. Далее, уступами, темно-коричневый небоскреб с золоченой декоративной башней — так называемый «Радиатор-билдинг», Банк Пруст... Мы с вами, ваше величество, на Бродвее. Здесь наряду с центром американского бизнеса — это чисто наше слово, оно означает «дело», «предприятие», но не только... Это и главный центр развлечений. Тут превосходные отели, универсальные магазины, дорогие рестораны и клубы, театры и синематографы, казино и некоторые не особенно придерживающиеся морали заведения...

— Но совсем нет церквей.

— Церковь Святого Павла мы проезжали, ваше величество.

— Одна на весь огромный город?! — ужаснулась «императрица».

— Американцы — верующий народ. И... и церквей у нас достаточно. Они не так заметны, как в России. Быть может, вы желаете остановиться и выйти?

Человечек во фраке шевельнулся и привычным жестом сунул руку под фрак, куда-то под мышку.

— А для чего?

— Ну, я не знаю, ваше величество. Осмотреться. Может, вам захочется посетить магазин, выпить кофе.

— Вы забыли, вероятно, кого я представляю? — голос Виктории Федоровны зазвучал властно. — Я — русская императрица, миссис Рессер. Мгновенно сбежится толпа. Интервьюеры. Бог знает, что напишут газеты. Мало ли кто захочет беседовать со мной?!

— Прошу извинения у вашего величества. Мы едем дальше.

— А что еще вы хотели мне продемонстрировать? В этом городе есть парк?

— Есть, ваше величество. Но я хотела бы показать вам особую дорогу, автомагистраль, которой американцы гордятся и называют — парковой.

— В другой раз. Возможно, завтра, я устала.

— Мы поворачиваем к отелю, — миссис Рессер заставила себя улыбнуться.

Машины остановились у отеля. Все вышли. Первым — охранник, вставший так, чтобы видеть всю группу. Темнело.

— У меня голова закружилась. И все мелькало, как на карусели, — сказала фрейлина Анна.

— Какая ты слабенькая у нас, — ответила Виктория Федоровна, готовясь к встрече с журналистами. — Пошли, господа. Пошли, пошли.

Но против ожиданий вестибюль отеля был пуст. За пальмами, где находился ресторан, громыхал шум мчащегося поезда, волчий вой труб и ритмичные удары парового молота джаз-банда. Портье с низким поклоном вручил полковнику ключи от комнат.