С наступлением темноты улицы опустели. Разведчики и десяток отобранных в заложники хозяев едва не бежали в сторону ворот. Хорошо, что такие города по определению не могли быть большими. Стены поневоле ограничивают внутреннее пространство, а чтобы увеличить охраняемый периметр, требуются лишние воины. Защищают не стены, а люди, которые могут их занять.

Выстрелы давно прекратились, только тишина так и не наступила. Впереди звучали голоса, но слов пока было не разобрать. Но расстояние быстро сокращалось, уже видны были ворота и столпившиеся у них люди. Затем толпа забурлила, раздалась, и навстречу разведчикам вынырнуло несколько человек, тащивших тело. Следом – еще одна такая же группа.

– Что?! – с откровенной тревогой выкрикнул Евграф.

– Они жука-медведя завалили! – со смесью восторга и удивления выкрикнули из толпы. – Из своей машины!

– Говорили – крысособаки… – не понял мэр.

– Прежде была стая, а потом пожаловал жук. Как раз у нас отряд на помощь выскочил. Думали, все и всем…

– С сыном что, болваны?! – не сдержался Евграф.

– Жив Изяслав. А так есть и убитые, и раненые.

Мэра было не удержать. Он пер наружу не хуже танка, и горожане едва успевали дать ему проход. Ни о каких заложниках не шло и речи. В толпе все перепутались настолько, что разведчики упустили недавних подопечных, хотя те и не пытались скрыться.

Пространство с другой стороны ворот освещали факелы. Но пламя было коварно. За пределами круга тьма становилась гуще, и едва можно было различить силуэты двух бронированных машин и столпившихся там людей. Кто-то явно спешил к крепости, кого-то, вроде бы, тащили, однако подробностей было не разобрать. Еще несколько факелов освещали место рядом с машинами, но от ворот были видны одни маячившие там силуэты.

Кто-то из факельщиков присоединился к спешащей вниз группе, – так можно было не бояться споткнуться на колдобине. Навстречу попадались те, кто нес пострадавших, однако Евграф даже не смотрел, кого именно несли. Разведчики – тоже. Они в городе никого не знали, а их товарищей нести бы никто не стал. Точнее, их бы просто не отдали, предпочтя заняться врачеванием самостоятельно. Однако мертвых и раненых было много, не меньше десятка.

– Изяслав! – выкрикнул мэр.

– Здесь я, отец! – отозвались из темноты.

Спустя полминуты они встретились. В свете факела появилось лицо молодого мужчины. Оно было потным, глаза сверкали от возбуждения.

– Живой, значит! – Евграф обхватил сына, прижал к груди, а потом отстранился и стал внимательно вглядываться, словно ища следы ранений. – Я тут места себе найти не мог, уже подумал…

– Повезло! – ответил Изяслав. – Был момент, когда думал, не отобьемся. Хорошо, гости крепко помогли. Без них вообще все бы полегли…

Он явно забыл, что без гостей горожане вряд ли вылезли бы наружу, а с высоты стен никакие стаи не страшны. Жук-медведь – другое дело. Однако, раз крепость до сих пор цела, не настолько могуч и он. И ни слова о том, были ли какие-то трения между людьми, одни из которых жили здесь уже долго и считали это место домом, другие же явились случайно и непрошено. Позади Изяслава возник улыбающийся Улугбек, с чувством хлопнул сына мэра по плечу.

Ничто не сближает воинов так, как бой против общего противника.

– А…

– Ты про жука? – понял Изяслав. – Его из пушки разнесли. Мы уже убежать не успевали, раненых не бросишь, думал, все, придется тут лечь, а твари хватило пары очередей. Даже представить себе не мог, что ее можно свалить так легко.

– Вообще-то еще попасть надо, – подмигнул Улугбек. Он шагнул в сторону, и Михаил сразу обратил внимание на хромоту механика-водителя.

– Зацепили?

– Ерунда, царапина. Там не столько крови, сколько синяк. Меня уже Влад перевязал.

Лишь сейчас все увидели, что прямо поверх штанины лежит камуфляжный бинт. В темноте замечаешь лишь контрасты.

– А вот Ростиславу досталось больше. Он с собакой в обнимку покатался мал-мал. Ничего важного не задето, но кожу поцарапали, – добавил Улугбек.

– Где?! – но Михаил уже понял сам. По другую сторону бээмпэшки горел факел, и наверняка Ростислава перевязывали там.

Ростислав сидел почти вплотную к гусенице. Он был обнажен по пояс, рядом лежали вещи. Лишь автомат разведчик на всякий случай так и не выпустил из рук. Факел держал молодой горожанин, а рядом склонилась какая-то девушка и тщательно обмывала раны влажной тряпочкой. Целый ворох тряпок, темных, окровавленных, уже валялся рядом.

– Потерпи, скоро перевяжем, и все будет хорошо, – донеслись тихие слова девушки.

– Вот, угораздило, – Ростислав сразу заметил появление своих.

– Угораздило его! Внимательнее надо быть. Мазь подайте.

– Он меня спасал, – девушка сказала это так, словно Михаил на самом деле распекал нерадивого подчиненного и тот нуждался в защите.

– Охотно бы поменялся с ним местами. Помочь такой прелестной девушке… – с неожиданной галантностью ответил смиренный воин Господа.

Но спустя мгновение посмотрел на Лину – в отблесках факелов толком не разобрать, с каким именно чувством. Да и не заметил этого практически никто.