После возвращения домой Арнольд набросал план предстоящих мероприятий на ближайшие полгода: до соревнований на звание «Мистер Вселенная» и «Мистер Олимпия» оставалось всего 180 дней, и на счету была каждая секунда. Дело было перед новогодними праздниками, и Арнольд сформулировал для себя пять вопросов, требовавших обсуждения с его американским спонсором: снять квартиру вблизи спортзала Gold’s Gym, подобрать себе в напарники человека с хорошей мотивацией, договориться с людьми, которые бы помогли ему в написании статей для журнала, достать машину и увеличить свое жалование.

На ломаном английском Арнольд сделал своему партнеру следующее предложение:

– Джо, паслушай. Я нашел квартиру на Стренде, неподалеку от Тард-стрит, и хател бы предложить тибе сделку. Ты помогаешь перебраться сюда из Германии Франко Коломбо для нашех савместных тринеровок и обеспечиваешь нам машину. И, эта, еще – я хочу получать больше денег каждый мисяц, и мне нужна помощь писателей для составления моих стотей. Обеспечь мне все это, и я зоработаю для тебя миллионы!

Арнольд смог убедить Джо выполнить все его просьбы: он всегда командовал другими людьми с улыбкой на устах.

Офис губернатора Шварценеггера, 17 июня 2004 года

Пока я сидела напротив Арнольда в его офисе, невольно задумалась о наших постаревших телах. Когда-то давно Арнольд всячески поощрял мое стремление держать себя в форме, хотя мне всегда казалось, что дополнительная дисциплина мне бы не повредила. Тем не менее даже сейчас он находился в очень хорошей физической форме, хотя, конечно, и не в такой, как в молодости. Надо, однако, сказать, что именно его приверженность физическим упражнениям стала той тропкой, которая привела его в губернаторское кресло, и мне бы хотелось расставить все точки над i.

– Я всегда хорошо знал, что бодибилдинг был для меня всем. Мне прекрасно было известно, каких результатов я могу достигнуть, и такое видение давало мне огромную мотивацию. Вместо того чтобы заниматься по два часа в день, как это делали остальные ребята, я тренировался два раза в день по два часа. Мой подход к тренировкам был совершенно фанатичным: иногда я занимался три раза в день, а иногда и четыре. Когда я, к примеру, шел домой на обед, у меня в запасе был целый свободный час, и я занимался приседаниями, для того чтобы быть первым.

Арнольд также знал, что тренировать нужно не только тело, но и разум и дух, или, как он это называл, «моделирование будущего». Он понимал, что потенциал есть у многих людей.

– Чем отличается чемпион от парня, занявшего второе место? У чемпиона есть психологическое преимущество. Ведь все зависит от психологического настроя, – добавляет он. – У меня было психологическое преимущество, потому что я мог создавать вокруг себя виртуальный мир, – ведь настоящей реальности вокруг меня было очень мало: телевидения тогда еще не было, а первый фильм я увидел в десять лет.

Каких-то других дополнительных преимуществ у меня не было. Но мне было легко развить у себя правильный настрой: «У меня есть только один путь уехать из нашего города, уехать из нашей деревни. Возможно, я смогу получить приглашение от кого-нибудь из американцев». И… это было как у Мухаммеда Али, когда он говорил о своем пути наверх: «Кроме бокса, у меня нет другого способа выбраться из гетто». Когда я в черно-белых фильмах впервые увидел Нью-Йорк, его высотки и большие автострады, то спросил сам себя: «Почему я здесь? Что я здесь делаю?»

Приехав в Америку, я был точно уверен, что в конце концов оказался дома. Я всегда чувствовал, что приеду сюда и что дорогу мне проложит бодибилдинг. О каком-то другом пути я не мог даже и помыслить.

Одним июньским днем в ресторан «Деликатесы Зака», что в Санта-Монике, вошел огромный силач, сопровождаемый Робертом Кеннеди, издателем журнала для бодибилдеров. Как представитель ресторана, я усадила их на место, лишь скользнув взглядом по мускулистому феномену, который сказал мне:

– Не валнуися, у миня есть твой нумер.

Не понимая, что он имел в виду, я пожелала гостям приятного аппетита и, удивленная, удалилась.

Только позднее Роберт рассказал про то, что случилось за их столиком. «Мне по-настоящему нравится это деф-ушка», – признался Роберту этот ходячий анатомический атлас.

– Арнольд ни об одной девушке никогда не говорил ничего подобного, – рассказывал мне Роберт. – Уверяю тебя, Барбара. Уверяю тебя.

Однажды в июне я сидела за стойкой и обедала, когда кто-то, обращаясь ко мне, сказал с тяжелым акцентом: