Сегодня я проснулся. Сон кончился, но никогда не изгладится из моей памяти. Ваш очаровательный образ, хотя и не полный, существует и навсегда останется в признательном сердце Джорджа Малькольма».

Наш герой вложил письмо в конверт и запечатал его перстнем с гербом Малькольмов.

— Возьмите, — сказал он, протягивая письмо Согору. — Вам останется только передать это послание вашей госпоже.

Индус поклонился, опустив голову и приложив руки к груди. Потом, повернувшись спиной к своему собеседнику, достиг балкона и спрыгнул вниз.

Джордж быстро подошел к окну, чтобы проследить за Согором, но темная фигура посыльного мгновенно исчезла во мраке.

Молодой англичанин задумался.

«Исполнил ли я свой долг? — спрашивал он самого себя. — Не подло ли я поступил с женщиной, перед которой остался должником хотя бы потому, что она выбрала меня из всех остальных? Не обязан ли я был пойти к ней в последний раз?»

Много раз задавал себе Джордж эти вопросы с той минуты, как, оставив отца и брата, он ушел к себе в комнату. Эти мысли сильно беспокоили его. Но наконец он поднял голову, как бы избавившись от страшной тяжести.

«Да! Сто раз да! Я исполнил свой долг! Такая любовь, которую я чувствую к Марии, должна быть совершенно чистой. Неверность, даже невольная, загрязнит в моем сердце чистый образ ее невинного существа. Честь моя приказала мне именно так отказаться, и я отказался!»

Погруженный в свои мысли, Джордж Малькольм не заметил, как прошел целый час после ухода Согора.

И вдруг к его ногам упал белый, довольно тяжелый предмет. Он наклонился, чтобы поднять его, и увидел конверт, привязанный к камню. Это было письмо. Развернув его, он прочитал строки, написанные прекрасным почерком по-английски: «Приходите. Маска спадет, и сон ваш не окончится, потому что возобновится в любви».

А немного ниже: «Посланный ждет».

Джордж подошел к окну. Он заметил стоявшую под балконом огромную фигуру Согора.

Джордж — отдадим ему справедливость — не колебался ни минуты. Взяв лист бумаги, он написал только два слова: «Слишком поздно».

Затем, обернув им в свою очередь камень, бросил его в сад, с шумом затворил окно, чтобы предотвратить дальнейшие попытки индуса проникнуть в комнату.

— Ну, теперь все кончено! — прошептал он с видимым облегчением.

Джордж бросился на постель, измученный усталостью и волнениями этого вечера, и быстро заснул.

Согор некоторое время спустя уже отдавал записку Джорджа Малькольма своей госпоже.

Во время чтения ответа ее лицо сильно побледнело.

— А! — вскричала она, — «Слишком поздно»! Ты отталкиваешь мою любовь! Так я обещаю мою ненависть! Принцесса Джелла не знает забвения и прощения! Берегись, Джордж Малькольм!

Женщина, назвавшая свое имя, произнесла его громко.

— Госпожа поручит исполнить месть мне? — спросил Согор.

— Тебе?..

— Вы же знаете, для вас Согор готов на все.

— Знаю, но что ты можешь сделать?

— Я могу убить. По одному вашему знаку я могу влить в жилы Джорджа Малькольма яд, убивающий через год, он заставит его сильно страдать… А может быть, лучше задушить его сегодня ночью. Я готов! Мой аркан со мной».

Принцесса, посмотрев на Согора, приподняла плечи.

— Запрещаю тебе и думать о Джордже Малькольме! — прошептала она. — Для тебя среди всех англичан этот должен быть священным. Помни это!

На лице индуса появилось удивление.

— Как? — прошептал он. — Вы хотите, чтобы он жил?

— Да, я хочу, чтобы он жил страдая! Чтобы он жил, видя, как все, кого он любит, умирают, как гибнут все его надежды. Я хочу истоптать ногами его слишком гордое сердце, отторгнувшее мою любовь. Хочу, наконец, чтобы он долго призывал смерть, и убью его сама, сказав, за что убиваю! Понимаешь ли теперь мою месть и не находишь ли ее лучше своей?

Индус распростерся перед принцессой, глаза которой мрачно блестели непримиримой ненавистью.

— Госпожа, — пробормотал он, — великая госпожа! Я обожаю в вас дочь Шивы и Бовани, самой богини ненависти.

— Тамерлиды — сыновья богов, — сказала принцесса с гордостью, — а я — дочь тамерлидов.

Помнят ли наши читатели разговор между Джоном Малькольмом и Джорджем на другой день после приезда его в Бенарес? Напомним его читателям.

Джордж спрашивал отца о таинственной цели его жизни, просился к нему в помощники. Судья же просил у сына отсрочки на месяц, говоря, что по истечении этого срока он не станет от него ничего скрывать.