Когда Стоп, находившийся в прихожей губернаторского дворца, увидел своего господина, идущего в сопровождении лейтенанта Мидлея с обнаженной шпагой и сипаев, он закричал:

— Мистер Джордж под стражей!

Стоп уже был готов броситься к нему, но Джордж, приложив палец к губам, остановил его. Этот жест был равносилен приказанию молчать, и поэтому Стоп не посмел противоречить и следовал на почтительном расстоянии от отряда сипаев, со смущением в сердце и поникшей головой.

Когда на лестнице губернаторского дворца происходил уже описанный нами разговор Джеллы с Голькаром, Согором и Суниаси, Казиль, убитый горем и мучимый поздним раскаянием, оказался незримым свидетелем этой сцены, укрывшись за колонной. Хотя он и не слышал разговора, однако таинственность, с которой разговор велся, показалась ему подозрительной. Едва принцесса и Дургаль-Саиб сели в карету, Казиль поспешил выйти из-за колонны и последовал за тремя индусами на довольно значительном расстоянии, но так, чтобы не потерять их из виду, хотя они шли очень быстро по направлению к мосту через Ганг.

Ганг, священная река индусов, делил Бенарес на две почти равные части. Дворец губернатора и крепость, в которую вели арестованного, находились в разных концах города, так что при необходимости попасть в крепость обязательно нужно было пройти через мост. Конвой, сопровождающий арестованного, достиг узких, извилистых улиц, ведущих к большой городской площади. Сюда со всех сторон стекались огромные толпы людей, собирающихся на праздник. Зрители с праздным любопытством смотрели на пленника, впрочем не проявляя никакой враждебности. Простые люди из толпы перекидывались с сипаями словечками на местном наречии, а затем проходили дальше с полной беззаботностью, по крайней мере внешней.

Миновав половину расстояния, отделявшего мост от дворца, лейтенант Мидлей подошел к Джорджу. Джордж взглянул на него с грустной, но гордой улыбкой.

— Поверьте мне, сэр Джордж, — начал молодой человек, — я огорчен необходимостью исполнять тяжелый долг, выпавший на мою долю.

— Напрасно огорчаетесь, лейтенант, — ответил Джордж Малькольм. — Я все понимаю, вы исполняете свои обязанности, и я должен признаться, вы исполняете их, как надлежит истинно благородному человеку.

— Разрешите, сэр Джордж, задать вам один вопрос?

— Разумеется, лейтенант, и я заранее, не зная вашего вопроса, обещаю ответить на него.

— Сэр Джордж, за что губернатор приказал вас арестовать и отвести в крепость?

— Из-за обвинения, возводимого на меня раджой Дургаль-Саибом. Он обвинил меня в убийстве отца.

— Вас обвинили в отцеубийстве! — вскричал с негодованием Мидлей. — Он солгал! Вот моя рука, позвольте пожать вашу руку, сэр Джордж. У меня нет слов, чтобы убедить вас, сэр, что эта позорная клевета не может запятнать вас и пошатнуть моего уважения к вам.

Джордж от души пожал руку молодого офицера и отвечал:

— Благодарю, лейтенант, благодарю от всего сердца.

— Возможно ли, — продолжал Мидлей, — чтобы лорд Сингльтон, обладая истинно возвышенным умом и проницательностью, мог поверить такому чудовищному обвинению?

— Может быть, я ошибаюсь, — заговорил Джордж, — но мне кажется, что лорд Сингльтон убежден в моей невиновности.

— В таком случае зачем же…

Мидлей не договорил.

— Зачем он арестовал меня? — спросил Джордж.

— Да.

— Только он может ответить на этот вопрос, я же скажу: не отдай он приказа арестовать меня, я сам бы попросил его сделать это.

Лейтенант с изумлением посмотрел на Джорджа, но не стал настаивать на объяснении, так как предполагал тайный смысл в словах Джорджа. Кроме того, внимание его было отвлечено событиями, которые мы изложим в следующей главе.

Отряд, вместо того чтобы идти строевым шагом, вдруг стал продвигаться очень медленно и наконец совсем остановился. Их окружила толпа. И многие люди указывали на Джорджа Малькольма, хотя не было слышно ни угрожающих криков, ни оскорблений. Толпа была спокойна, то тем грозным спокойствием, которое служит предвестником грозы.

Мидлей приказал капралу очистить дорогу, раздвинув людей, заполнивших всю узкую улицу. Капрал повиновался. Он произнес несколько слов на непонятном для европейцев языке, и толпа раздвинулась, образовав две живых стены, между которыми двинулся конвой.

Но, пройдя шагов тридцать, он был вынужден вновь остановиться, так как дорога опять оказалась запруженной. Мидлей заволновался: задержки тревожили его. Он явно чувствовал, что толпа, ранее стоявшая спокойно, настроена уже по-другому. Мидлей дорого бы дал, чтобы находиться за неприступными стенами крепости.

Чувствовалось, что собравшиеся люди повинуются чьему-то приказу, стараясь умышленно задержать отряд. Джордж не очень обращал внимание на происходившее вокруг. Он был занят своими мыслями.

К этому времени городская площадь и мост через Ганг уже были заполнены людьми. И в этой толпе английские мундиры составляли ничтожную часть.

Вдали прозвучал пушечный выстрел, он означал, что праздник начался и что процессия Джагарната уже вышла из храма Кали.

Один из балконов дворца принцессы Джеллы, убранный с восточной роскошью, особенно привлекал внимание собравшихся людей: на нем показались принцесса и раджа Дургаль-Саиб.