— Виктор! — окликнул академик, пробуждая меня к действительности. — Очевидно, тебе хочется вернуться на Землю не слишком старым? Хотя бы, скажем, в моем возрасте?

— Моложе, — потребовал я.

— Так скоротаем же время в анабиозе. Пусть протекут годы, не старя нас!

— Не говорите напыщенно, — напомнил я Самойлову.

Он виновато улыбнулся.

Однако прежде чем погрузиться в анабиозные ванны, пришлось проделать бездну работы: в сотый раз кропотливо проверяли и уточняли программу для робота-пилота, определяли с помощью электронного вычислителя новую траекторию полета и режим ускорений. Дважды за время нашего сна скорость должна автоматически падать до сорока километров в секунду, чтобы астролет мог безопасно описать ряд кривых на значительном удалении от Сверхновой и по прямой устремиться к ядру Галактики.

Наконец мы были почти у цели: как показывала карта, от желтой звезды Самойлова нас отделяли уже не десятки тысяч парсеков, а всего лишь сотни миллиардов километров.

Перед последним погружением в ванну академик спросил:

— Ты не забыл умыться, почистить зубы и принять препарат МЦ?

Я хотел воспринять вопрос как шутку, но сразу вспомнил, что бактерии и вирусы, отнюдь не шутя, могут продолжать свою разрушительную работу в то время, как мы находимся в анабиозе, не ощущая самих себя. Микроцидный препарат предохранял организм от бактерий и вирусов.

Пришлось проделать утомительную и сложную процедуру.

Уже в ванне, включив автоматическую подачу растворов и био-излучения, я, как всегда делал, чтобы уснуть, начал считать: «Раз, два, три…» Под закрытыми веками замелькали фиолетовые круги, проплыло чье-то очень знакомое лицо… Затем наступило небытие.

Мне казалось, что это обычный сон. Встану сейчас, открою дверь, окно, и в комнату ворвется прохладный ветерок утра. Потом я вспомнил, что окна не открыть — его вовсе нет, понял, что меня разбудило реле времени, а значит, протекли годы и годы с момента погружения в анабиоз. Интересно, где мы сейчас находимся?

Я едва дождался конца цикла пробуждения и, накинув одежду, выскочил в рубку. На экранах, почти рядом — рукой подать — ослепительно сиял центр Галактики. Небесную сферу густо усеивали яркие крупные звезды.

— А где наша желтая? — спросил я Петра Михайловича, который, вероятно, давно находился в рубке.

— Прямо по курсу. И всего в полумесяце пути.

Искатель уверенно нацелился в желто-белую звездочку. Она светилась ярче остальных и уже показывала маленький диск. Очевидно, в мощный телескоп можно было бы разглядеть ее поверхность.

— Где-то теперь наше Солнце?..

— Даже не ищите. Где-то на заброшенной окраине Галактики. Мы уже в центре ее, в столице, так сказать. Что нам за дело до какихто окраинных обитателей!..

Ровно пел свою мелодию гравиметр. Скорость держалась на уровне пяти тысяч километров в секунду. Да, здесь не разгонишься! Повсюду мощные гравитационные поля, и вместо нужной нам желтой звезды можно набрести на какую угодно другую. Интересно, есть ли жизнь на здешних планетах? А может быть, вообще органическая жизнь в этой части Вселенной существует только на двухтрех маленьких островках вокруг захолустного Солнца?

Я поделился с Петром Михайловичем своими сомнениями.

— Чушь, — уверенно сказал он. — Если Вселенная бесконечна в пространстве-времени, бесконечно и число обитаемых миров, пусть они разделены даже биллионами парсеков!

— Но в ближайших к Солнцу звездных системах ведь не оказалось разумных существ? И это несмотря на упорные поиски астронавтов в течение последних двухсот лет?!

Самойлов на минуту задумался.

— Это нисколько не противоречит философии диалектического материализма, — сказал он. — Действительно, в окрестностях Солнца не оказалось разумных существ, хотя и обнаружена богатая зона органической жизни в экосфере [6] Сириуса, Шестьдесят Первой звезды Лебедя и Альфы Центавра.

…Но кто сказал, что разумные существа, высший цвет материи, должны быть именно в ближайших к Солнцу планетных системах?

— Этого никто не утверждал, — согласился я. Скорее всего, разумные существа не часто будут встречаться астронавтам Земли, даже если они обследуют все пространство вокруг Солнца радиусом до тысячи парсеков. Неужели мы не встретим их здесь, в центре Галактики? И будущим поколениям человечества придется лететь за биллионы световых лет, чтобы увидеть, наконец, своих собратьев по разуму?

— Сомневаюсь. Это все равно, что на Земле искать древнюю цивилизацию где-то в Антарктике, а не в бассейнах великих рек теплого и умеренного климатов.

— Они, конечно, неизмеримо выше нас по развитию? — предположил я.

— Отнюдь нет! — живо возразил Самойлов. — Мы явимся к нашим предполагаемым галактическим собратьям далеко не бедными родственниками. Вот хотя бы наша «Урания»… Но поучиться нам, видимо, будет чему.

— Похожи ли они на землян? Неужели какие-нибудь медузы или насекомо-подобные уродцы?