«Если Гитлер сможет решить проблему, сводящую в судорогах всю нацию и даже само государство, и тем самым привлечет на свою сторону рабочий класс, тогда он станет, несмотря ни на что… непобедимой силой… — констатировал Э. Генри в 1934 г., — если он не сможет победить этой проблемы, вся его постройка рухнет при любых обстоятельствах, ничто не спасет его от гибели… Такое значение имеет для Гитлера только одна проблема — проблема безработицы»{975}.

И 4 апреля 1934 г. Гитлер приступил к программе перевооружения. Только она могла обеспечить полную занятость. Геринг еще в 1933 г. призывал — нужно финансировать прежде всего предприятия, производящие военную продукцию, поскольку «это поможет скорее ликвидировать безработицу»{976}. Военные заказы давали работу промышленности, стремительно растущие вооруженные силы поглощали потенциальных безработных. Я. Шахт в течение года составил план перевода 240 тысяч предприятий на военные рельсы. В 1936 г. будущий западногерманский социал-демократический министр экономики К. Шиллер опубликовал в виде книги свою диссертацию под названием «Проблема трудоустройства и порядок ее финансирования», в которой обосновывал данный вариант «трудоустройства»{977}.

С 1934 по 1937 гг. количество безработных сократилось с 6 млн. до 1 млн. Только на «Гусштальфабрик» число рабочих возросло с 35 тысяч до 112 тысяч. Фирма вложила 40 млн. рейхсмарок в новое оборудование{978}. У. Додд, непосредственно наблюдавший за ходом событий, отмечал, что «сокращение безработицы произошло почти исключительно за счет гонки вооружений»{979}. Для сравнения вклада в ликвидацию безработицы государственных общественных работ и программы вооружений достаточно сказать, что бюджет первых составил 5,4 млрд. марок, а скрытых бюджетных расходов на вооружение — 21 млрд. рейхсмарок{980}.

Ф. Рузвельт в этой связи в 1937 г. заявлял: «Проблема безработицы существует не только у нас, но и во всех других развитых странах. кое-где для борьбы с ней разворачивают гигантские программы производства вооружений. Однако мы, американцы, не хотим идти по этому пути»{981}. «Нежелание» американцев объяснялось только одним — у них еще были ресурсы, позволяющие им содержать огромную армию безработных, в Германии таких ресурсов не было. Ф. Рузвельт кардинально изменит свои взгляды уже на следующий год, когда в США безработица снова пойдет вверх, а ресурсы будут близки к исчерпанию.

«Сейчас альфа и омега политики Рузвельта, сообщал советский представитель из Вашингтона К. Уманский в конце 1938 г., — формирование военного, морского и авиационного строительства, на которое он возлагает преувеличенные надежды экономического оживления… Поддержка его программы форсирования вооружений обеспечена ему при любом составе Конгресса…»{982}. «Рузвельт мыслит программу вооружений как замену общественных работ», программу вооружений «надолго в виду ее непроизводительности выдержать нельзя и свертывание которой в определенный момент приведет к небывалой экономической катастрофе и крушению всего строя», — предупреждал в те же дни лидер конгресса производственных профсоюзов Дж. Льюис{983}. США начали масштабную программу перевооружений с 1939 г.

Благодаря военным заказам, объемы промышленного производства выросли на рекордные 50%, ВВП — на 7,9%, а уровень безработицы снизился до 17,2%.

Безработица в США, Германии и Великобритании по отношению к среднему уровню за 1923–1927 гг. = 100%.

Германия, начавшая милитаризацию пятью годами ранее, к концу 1938 г. уже стояла на краю экономической катастрофы. Однако Гитлер, так же как и Вильгельм II накануне Первой мировой, не мог повернуть вспять. Они оба были поставлены перед неразрешимой проблемой, на которую еще за полтора десятилетия до мировой войны в 1900 г. указывал С. Булгаков: «Представим себе, что Германия захотела бы разоружиться; эта мера, благодетельная для всего общества», однако закрытие заводов «Круппа и других фабрикантов, изготовляющих вооружение… выбросило бы на улицу» огромное количество безработных{984}. Единственным выходом могла быть только война, которая создавала рынок сбыта для поглощения выпущенной продукции — вооружений и избыточной рабочей силы одетой в солдатские шинели. К марту 1938 г. Гитлер командовал 4 миллионами обученных вооруженных солдат и офицеров.

Немецкий философ В. Шубарт, наблюдая развитие событий, в тот год писал: «Сейчас нет почти ни одного изобретения, которое не имело бы отношения к войне или не было испытано на пригодность в военных целях. Промышленность производит в основном средства уничтожения или средства защиты от грозящего уничтожения. Расходы на вооружение чудовищны. Молодежь все большую часть своего научно-образовательного времени жертвует на военную подготовку… Вооружаются, чтобы избавиться от безработицы. Нужно и дальше вооружаться, чтобы избавиться от безработицы. Благодаря этому экономика становится «здоровой». Однако не следует путать лихорадочный румянец чахоточного больного, обреченного на смерть, с розовощекостью здорового юноши. Прометеевская Европа стоит перед дилеммой: или вооружаться до зубов, что ведет к войне, или разоружаться, что ведет к массовому увольнению рабочих — и к большевизму. То есть у Европы есть выбор только между разными формами своего крушения. Она решилась на вооружение и войну; она пытается сохранить себе жизнь тем, что готовит почву для своего окончательного самоуничтожения. Правда, этим она отодвигает развязку, но тем страшнее это произойдет. Европа напоминает того должника, который, чтобы выйти из затруднений данного момента, берет у ростовщика деньги под такие проценты, которые разорят его уже окончательно и бесповоротно»{985}.

Ростовщик Европы

Жизнь и благосостояние любой страны зависят от экономической и финансовой политики Соединенных Штатов.

У. Черчилль, 1939 г. {986}

В 1933 г. Ф. Рузвельт назначает послом в Германию профессора Чикагского университета У. Додда. Деятельность последнего, как и всех американских послов, в послевоенной Европе и СССР, была направлена, прежде всего, на вышибание военных и послевоенных долгов поскольку, как отмечал У. Додд: «во всей Европе считают излишним вообще платить долги Соединенным Штатам»{987}. Летом 1933 г. Ф. Рузвельт следующим образом напутствовал своего нового посла в Германию: «…наши граждане вправе ожидать, что немцы оплатят свои долги, и, хотя этот вопрос не относится к компетенции правительства, я прошу вас сделать все возможное, чтобы предотвратить объявление моратория, так как это значительно задержит платежи»{988}. Свои инструкции перед отправкой дали послу и представители крупного бизнеса: «мне надлежит всеми мерами препятствовать полному прекращению платежей Германией, — констатировал У. Додд, — так как это нанесло бы ущерб интересам американских финансовых кругов»{989}. Отчитываясь о первой встрече с Гитлером Додд, сообщал: «что беседа… все время велась вокруг двух тем: нанесение оскорблений американцам и невыполнение обязательств перед американскими кредиторами»{990}.