— Как быть с малышом? Он измождён и продрог, — напомнила я, пытаясь скрыть нашу... нет, мою, потому что Вейасу, судя по отсутствующему виду, было плевать, неловкость. — Он из наших, из Стражей. Нужно сообщить его милорду-отцу. Наверное, он места себе не находит.

Лис с кряхтением разогнулся и коротко хохотнул:

— Вот уж вряд ли. Змеёныш, говоришь?

Он всё-таки посмотрел. Ребёнок уже выдохся орать, засунул большой палец в рот и тихо его посасывал.

— Похоже, один из ваших предшественников приплод оставил. Ничего удивительного, если учесть, как они тут развлекались почти полгода.

Я недоуменно искала поддержки у брата, но тот продолжал скучать с отсутствующим видом.

— Не ищет его никто, бастард он никому не нужный, — соизволил пояснить Лис. — Идёмте.

Он повёл нас к высившемуся напротив ратуши двухэтажному деревянному зданию. Его стены были выкрашены в красный, а двускатная, почти плоская крыша в зелёный. Ведущие на порог ступени по обеим сторонам охраняли деревянные статуи драконов, в чашах у ног которых горело негасимое пламя. Прямоугольная дверная арка тоже была выкрашена в зелёный, а над дверью поблескивало медью изображение извергающегося вулкана. Храм врачевателей? Лис хочет отдать ребёнка в приют? Детей там, конечно, выхаживают несколько лет, пока они не окрепнут, но потом их направляют в работные дома, где те умирают от непосильной работы и голода. Вряд ли участь этого малыша будет хоть чем-то лучше Айкиной. Зачем же тогда мы его спасали? Почему все, что я делаю, оборачивается во вред?!

Бургомистр дёрнул висевший над дверью колокольчик. На пороге показался укутанный в просторную алую тунику совсем молоденький служитель. Целитель с очень слабым даром — врачевателей для нищих набирали именно из них. Ещё при храме держали нескольких слабых пирокинетиков, которые следили за неугасимым пламенем и исполняли ритуальные танцы с огнём по праздникам.

Лис тихо перекинулся со служкой парой слов, а потом кивнул мне. Я медлила. Брат пихнул меня в спину, и служка сам забрал ребёнка у меня из рук. Печальный всхлип вырвался из груди, когда малыша унесли в храм. На глаза едва не навернулись слёзы.

— Всё, долг мы свой выполнили? — нетерпеливо поинтересовался Вейас и безо всякого почтения продолжил: — Где тут постоялый двор поприличней? И деньги нам от вас не нужны абсолютно!

Лис безразлично махнул на одно из высоких зданий с вывеской, где была нарисована гарцующая лошадь. Возле входа бестолково топталось с полдюжины человек.

— Только учтите, из пьяных дебошей ваши задницы я спасать не стану, — предупредил бургомистр и похромал обратно к ратуше.

Брат потащил лошадей в сторону указанного двора, а мы вместе со Свинтусом застыли в растерянности. Переводили взгляд с Вейаса на Лиса и обратно. Потом глянули друг на друга. Свинтус громко кваркнул и рванул следом за бургомистром. Я крикнула Вею:

— Ты устраивайся, я попозже подойду.

И побежала за беспокойным духом.

— Погодите! Послушайте! — совсем запыхавшись, я остановила Лиса уже на пороге ратуши. — Вы сказали, что дух пришёл, чтобы восстановить гармонию. Он привёл нас к этому ребёнку. Должно быть, для богов важно, чтобы у малыша была светлая, добрая судьба. Возьмите его себе!

Бургомистр замер, так и не поставив ногу на ступеньку. Свинтус заступил ему дорогу и веско захрюкал. Лис нехотя обернулся ко мне:

— Детонька, если бы боги хотели, чтобы у малыша была светлая судьба, они бы не наградили его проклятием Стражей, не наградили никого из нас! Взгляни на меня, тебе ведь так нравится на это смотреть, — он убрал волосы назад, выставляя напоказ свои шрамы. С левой стороны лица не хватало ещё и уха. Я непроизвольно задержала дыхание. Мне не нравилось смотреть — я просто не могла оторваться. Мне было стыдно уже не в первый раз из-за этого, но вид искалеченного тела меня завораживал. — Знаешь, как я их получил?

— На охоте. Вас подрал демон, — ответила я, пряча взгляд. Тут и ясновидцем не надо быть, чтобы догадаться.

— В Сальвани мой отряд попал в засаду. С воздуха нас атаковала большая стая гарпий. Мы отбивались, сколько могли, давая нашему командиру — высокому лорду — уйти невредимым. Погибли все. Я выжил лишь потому, что от боли не смог сдержать трансформацию. В суматохе никто не заметил маленького израненного лиса. После битвы меня подобрали целители и подлатали то, что ещё можно было подлатать. Иногда по ночам, когда боль становится нестерпимой, я мечтаю, чтобы они позволили тогда мне умереть. После того, как меня поставили на ноги, наш высокородный трус соблаговолил встретиться со мной, только чтобы сообщить, что меня исключили из ордена за непригодность. Такая участь ждёт каждого из нас: если повезёт — быстрая смерть в когтях демона, если нет — убогое существование никому не нужным калекой, — дыхание сбилось, и Лис замолчал ненадолго. — Нет, я не стану вмешиваться. Да и зачем ответственность за чужие глупости на себя взваливать?

Я не смела поднять на него взгляд, но знала одно — в Ильзаре с ним бы так не поступили. Отец никогда не бросил бы свой отряд погибать и не оставил бы пострадавшего в бою воина без должного содержания. Или его рассказы о храбрых подвигах были ложью, как ложью была его клятва верности маме?

— Тогда вы будете ничуть не лучше, чем ваш лорд! — выкрикнула я в сердцах, не зная уже, как заставить его послушать. — Злой, чёрствый, старый брюзга. Даже хорошо, что лицо у вас теперь такое — прекрасно внутреннюю суть отражает. И знаете что?

— Что? — обескуражено переспросил Лис.

— Когда мы с братом пройдём испытание, я сам заберу малыша, а вы так и останетесь одинокой, никому не нужной развалиной.

Я развернулась на каблуках и зашагала прочь, не желая показывать своё смятение. Свинтус тоже прохрюкал что-то осуждающее и помчался следом. Я изо всех сил старалась не оборачиваться, чтобы Лис не заметил, как слёзы застлали мои глаза. Да, я прекрасно знала, что говорю глупости. Никуда я этого малыша забрать не смогу, потому что мне и самой идти некуда. Вейас, может, и станет рыцарем, а я... Мне придётся покориться воле ордена и выйти замуж, либо продолжать скитаться по свету неприкаянным бобылём. Вряд ли для ребёнка такая участь будет лучшей той, что ему предложат в работном доме.