Трое мужчин слегка за двадцать — дреды, стрижка «канадка», привлекательные фигуры с пирсингом и татуировками — находились на одном из кладбищ Нового Орлеана, все они смотрели в разные стороны. За ними стояла четвертая фигура в черных джинсах и мешковатой толстовке, капюшон надет. Голова опущена, пальцы держат края капюшона, лица не видно. Казалось, он рассматривает гравий под сапогами.

Но что привлекло внимание Хэзер, так это кулон, висящий на шее. Символ анархии. Она выпрямилась, увеличила изображение и в изумлении уставилась на подвеску в форме буквы «А», заключенной в круг, изготовленную из чего-то похожего на колючую проволоку и нанизанную на черный шнурок.

Сердце забилось быстрее, когда Хэзер проверила подпись к фотографии. Этой фигурой оказался Данте. Она кликнула на следующий снимок. Данте стоял спиной к камере. Знака анархии не было видно. На другом фото кулон из колючей проволоки, свисающий в качестве подвески с запястья, едва заметно просматривался.

Хэзер тщательно изучила каждую фотографию. Символ анархии не всегда присутствовал или был виден. Но она заметила одно: фронтмен «Inferno» никогда не находился в центре кадра. Данте стоял либо позади других членов группы, либо в стороне, или на коленях перед ними, опустив голову. Ни разу она не видела его лица. Только прядь черных волос или бледную щеку, и все.

Еще один маркетинговый ход? Ах-этот-такой-таинственный солист? Или действительно нежелание быть на первом плане где-то еще, кроме сцены?

Хэзер пролистала онлайн интервью группы и не удивилась, обнаружив, что почти все провели с другими членами «Inferno». «В студии» — причина, которую обычно называли, объясняя отсутствие Данте.

Прикончив банку Dr.Pepper, Хэзер добралась до последней статьи и открыла её. На этот раз Данте не был «в студии»; он в одиночку давал интервью. Бросив пустую банку на стол, Хэзер подалась вперед, чтобы прочитать статью.

Данте с толком говорил о музыке и о состоянии музыкальной индустрии, французские слова придавали его комментариям остроты, его стиль в целом был мрачным и насмешливым.

Данте: Пора вернуться ко временам гильотины. Если у тебя нет страсти к музыке, если ты занимаешься музыкой, не вкладывая в нее душу, а только ради денег, славы или тёлок, тогда попрощайся со своей головой.

АП (Ассошиэйтед Пресс): Вы серьезно?

Данте: Ага. Так, по крайней мере, у нас была бы честная эстрада. Ты должен пролить кровь за свою публику, так или иначе.

АП: Почему вы не даете больше интервью?

Данте: Я хочу, чтобы внимание было сосредоточено на музыке, а не на мне.

АП: Но люди хотят знать о вас больше. Вы и есть музыка. Почему вы открыли «Преисподнюю»?

Данте: (напряженно) Показать музыкантов, новые таланты.

АП: Как вы относитесь к слухам о том, что вы вампир?

Данте: (поднимаясь) Неверный акцент. Мы закончили.

Вампиры? Это шутка? Очередной рекламный ход? Внезапно Хэзер вспомнила слова Коллинза: И притон вампиров. Якобы вампиров, ну вы же знаете?

По ID коду управления Хэзер подключилась к городскому архиву и просмотрела всю имеющуюся на клуб «Преисподняя» информацию. Единственным владельцем значился Люсьен ДеНуар, французский предприниматель. Все документы и права собственности оформлены на его имя. Но, основываясь на последнем интервью и своей интуиции, Хэзер полагала, что ДеНуар лишь инвестор. «Преисподняя» была детищем Данте.

Хэзер зашла в систему полицейского управления Нового Орлеана под гостевым паролем и забила в поиск Данте, однако без фамилии не особо надеялась на успех. Поиск выдал список, и она быстро прошлась по нему, изучив информацию и остановившись на имени Данте Прейжон. Ни номера социального страхования. Ни водительского удостоверения. Возраст примерно двадцать один год. Отказался называть дату рождения. Официальной фамилии нет. Прейжон — имя семьи, воспитывавшей его в детстве в Лафайетте, штат Луизиана.

Лафайетт. Родной город Дэниела Спаррелла. Связи завертелись в ее голове, словно изображения в игровом автомате. Барабаны, щелкая, остановились, образуя линию.

Символ анархии. Лафайетт. Клуб «Преисподняя».

Хэзер просмотрела личное дело Данте Прейжона — хулиганство, вандализм, незаконное проникновение, праздношатание — сплошь мелкие преступления. Она поискала фото в досье, но не нашла ни одного. Нахмурившись, она пролистала записи по делам и досье арестов. Почти во всех случаях причиной отсутствия фотографии была указана неисправность камеры. Но один офицер вместе с тем кратко описал и другую причину: