Держа Кейт в объятиях, он краем глаза заметил идущего по Десятой улице мужчину в длинном черном плаще-пыльнике до колен. Лицо этого человека было скрыто черной ковбойской шляпой и длинной неухоженной бородой.

– Кто это, черт побери? – спросил Итан.

Кейт повернула голову в сторону незнакомца:

– Я никогда в жизни его не видела.

Бёрк пересек школьный двор, перелез через изгородь и вышел на середину улицы. Мужчина в черном нес на плече винтовку марки «винчестер» и шел усталой походкой, шаркая тяжелыми ботинками по асфальту. Он остановился в нескольких футах от шерифа. Этот дурно пахнущий оборванец был бы похож на бездомного чудака, если бы не его глаза. В них не было безумия – только явная, отчетливо читающаяся напряженность.

– Черт побери, это и впрямь ты, Итан, – сказал незнакомец.

– Извините, но разве мы знакомы? – удивился Бёрк, но внезапно увидел, как среди всклокоченных прядей бороды этого странного мужчины сверкнула улыбка.

– Знакомы ли мы? – Человек рассмеялся, и голос его был хриплым, как будто его гортань была выстелена наждачной бумагой. – Я тебе намекну. Во время последнего нашего разговора я послал тебя сюда.

Узнавание молнией пронзило мозг Итана – все встало на свои места. Он склонил голову набок:

– Адам?

– Насколько я слышал, ты заварил тут кашу, – сказал путешественник вместо ответа.

– Так ты все это время был в городе?

– Нет-нет. Я только что вернулся.

– Вернулся откуда?

– Оттуда. Снаружи.

– Ты Кочевник?

– Я отсутствовал три с половиной года. И вошел внутрь ограждения вчера на рассвете.

– Адам…

– Я знаю, что у тебя есть вопросы, но если ты ищешь своих родных, то я нашел их минувшей ночью.

– Где?

– Тереза заперлась вместе с Беном в тюремной камере в шерифском участке.

– Они сейчас там?

– Да, и…

Бёрк помчался по Десятой улице, не сбавляя скорости, пролетел шесть кварталов и ворвался в шерифский участок, хватая ртом воздух.

– Тереза! – закричал он.

– Итан? – откликнулся издалека женский голос.

Мужчина бросился по коридору к камере в северном торце здания, и глаза его наполнились слезами: он увидел сквозь решетку жену и сына. Живыми!

Тереза нащупала в кармане ключ и отперла замок.

Итан распахнул дверь и обнял жену, целуя ее лицо и руки так, как будто впервые в жизни смог коснуться ее.

– Я думал, что потерял вас! – выдохнул он.

– Почти потерял.

Бен смотрел на него, нахмурясь.

– Все нормально, дружок? – наклонился к нему отец.

– Да, папа, но мы едва не погибли, – отозвался мальчик.

В нескольких кварталах от участка снова поднялась стрельба.

– Ты привел тяжелую кавалерию, – заметила Тереза.

– Привел, – кивнул ее муж.

– И много людей вы спасли?

– В подвале школы спряталась одна группа – с ними все будет в порядке. Поисковая команда прочесывает город, убивая любую нелюдь и спасая всех, кого может. Почему вы с Беном не остались в пещере?

– Аберы вернулись, – объяснил мальчик. – Многие люди остались там, но мы с мамой обнаружили другой путь вниз с горы.

– Думаю, те, кто остался, не выжили, – вздохнула Тереза.

Неожиданно Итан заметил лежащее на полу, чуть в стороне решетки тело Пэм.

– Она нашла нас здесь прошлой ночью, – сказала его жена. – Мы были заперты в камере, без оружия. Она собиралась убить нас.

– Почему?

– Чтобы причинить боль тебе. – Терезу, казалось, передернуло от воспоминаний об этом. – Нас спас Адам Хасслер.

– Ты знала, что он здесь? – спросил шериф.

– Нет.

Пулемет заговорил снова. Итан достал рацию:

– Бёрк на связи. Прием.

– Да, я тебя слушаю. Прием, – ответил ему голос Алана.

– Ты можешь послать машину к шерифскому участку? Я нашел свою семью и хочу увезти ее в безопасное место.

Заплутавшие Сосны

Пять лет назад

Она стояла под дождем, босая, в больничной рубашке, которая промокла насквозь и липла к коже, и смотрела на ограду высотой в двадцать пять футов. Идущая поверху колючая проволока потрескивала электрическими разрядами.

Два плаката, висящие неподалеку, гласили:

и:

Женщина опустилась прямо в грязь, дрожа от холода. Наступили сумерки – скоро станет слишком темно, чтобы что-либо разглядеть в лесу. Она достигла края. Края своей жизни. Ей не к кому обратиться и некуда больше бежать. Она потерпела полный крах. И теперь, будучи не в силах остановиться, Тереза плакала под тяжелыми струями ледяного дождя.