– С тобой всё хорошо, маленькая моя? – заулыбалась мисс Челлендер, хлопоча вокруг бедняжки. – Ножка не болит? Наступить на неё можешь? А где твои мама и папа? Ты что, сиротка-а…

Старый казак кротко вздохнул, перебросил тело рыси на седло своего недовольно храпящего коня, потом шагнул вперёд, взял ребёнка на руки и молча посадил на мою лошадь.

– Покажешь дорогу?

Девочка кивнула. Матвей взял двух лошадей под уздцы и повёл по тропинке куда-то вниз по склону. Я помог англичанке влезть в седло.

– Мы изменили цель маршрута?

– Не знаю. Думаю, что Матвей хочет отвезти ребёнка домой, в какой-нибудь посёлок или стойбище. Сколько помню, на землях Восточной Сибири проживает более десятка различных народностей.

– Будем надеяться, что они гостеприимны и не промышляют разбоем, – философски кивнула мне рыжая Энни. – Признайтесь уже, Майкл…

– Михаил, – поправил я.

– Yes, of course, Михаил. Что же мы всё-таки ищем на Байкале? То есть что конкретно? Не поймите меня неправильно, но это и мой выбор тоже. Я пошла с вами лишь потому, что моего бедного отца безжалостно зарезали, словно быка на скотобойне. Я хочу вам помочь, но я должна знать, как и чем…

– В первую очередь мы ищем латинскую букву S. Она не раз встречается в записках моего отца, и именно её вывел кровью ваш сэр Эдвард в ту ночь. Простите.

– Ничего. За время нашего путешествия я столько раз видела смерть, что, кажется, уже начинаю привыкать к ней. В конце концов, я ведь британка по крови, и это наша нация наложила лапу английского льва на весь мир, от Индии до Нового Света.

– Кроме России, – ещё раз поправил я.

– Кроме России, – согласилась она таким тоном, словно гордилась этим.

Ох, мне бы её уверенность…

Я не мог не замечать очевидных недостатков своей родины, вопиющей антисанитарии постоялых дворов, нищеты деревень, процветающего взяточничества и мелкопоместного тиранства. Как не мог объяснить себе странное понимание внутренней свободы этих людей.

Русские очень чётко делили свободу личности и свободу общества. Они были готовы терпеть любые беды и лишения, лишь бы не потерять свободу! Не собственную, не личную, а какую-то условную свободу страны! Они мыслили себя свободными, лишь если свободна их родина…

Но разве плохо живётся странам и народам английских колоний? Британия строит им железные дороги, развивает торговлю и промышленность, продаёт товары и учит правильному образу жизни. Цивилизации, в конце концов!

Ведь именно под властью короны Индия стала настоящим бриллиантом Востока! А наша благотворительность и огромные средства, ушедшие на освоение Нового Света? А сотни наших храбрых ребят, погибших за интересы всего мира в Пакистане, в Китае, в диких и неосвоенных землях Азии, Африки, Австралии?!

Почему же эта грубая, варварская Россия так твёрдо отрицает цивилизацию и направляющую роль просветительской руки Запада?! На минуту я почувствовал себя самым упёртым консерватором в палате лордов. Ещё больше средств на увеличение армии и флота! Ещё три или четыре военных крейсера к Архангельску или берегам Крыма! О боже…

Они убили моего отца ради пресловутого блага Англии, и даю слово джентльмена, я выясню, что же это за благо…

– Майкл, Майкл! Ой, в смысле Михаил, – свесилась ко мне с седла мисс Энни. – Вы только послушайте, они уже болтают, как старые знакомые! Ну не прелесть ли?

Я не стал уточнять, кто именно из пары «старый и малый» кажется ей прелестью, но согласился, что эти двое нашли общий язык. Девочка вполне бодро общалась на русском, правда, со смешным неподражаемым акцентом.

– Я в лес сама пошла-пошла. Каждый день хожу, да! А капкан наш сосед ставил, злой сосед, нехороший сосед. Жадный-жадный!

– Нога-то не болит, балаболка?

– Болит, да-да. Немного болит. Завтра не будет болеть!

– Вот и ладушки, – охотно поддерживал беседу бородатый казак, который, как всегда, говорил мало, но по существу, каким-то непостижимым образом вызывая доверие у всех, даже у этой дикарки. – Ты сама-то из чьих будешь? Бурятка али башкирка?

– Курыканы мы, – важно ответила девочка. – Меня Айгуль зовут.

– Красивое имя.

– По-вашему «лунный цветок» будет! Мне священник так сказал, да-да! Он в большом городе живёт, к нам в посёлке тоже ходит, везде ходит, да-да! Всё-всё знает! А тебя Матвейка зовут?

– Матвей, – поправил старый казак.

– Не, Матвей страшный, – рассмеялась девочка так, словно кто-то высыпал хрустальные бусы на серебряный поднос. – А ты добрый, ты Матвейка-Матвейка!

Видя, как покраснел старый конвоец, мы с Энни невольно улыбнулись. Ага, значит, и у него есть слабости. Ну-ну, брутальный кубанский казак, теперь-то мы точно знаем, как к вам следует обращаться…