– Да, - ответил знакомый мужской голос.

– Он ведь не переписывал его? – спросила она неуверенно.

Алекс прислушался, хоть и знал, что поступал некрасиво.

– Несколько недель назад он вызывал к себе адвоката Вейцмана, но я не уверен, по какому поводу…

– Но ведь не стоит исключать такую возможность, - задумчиво произнесла Амилия Ким и в ее голосе послышались нервные нотки.

– Лили, не волнуйся, - сказал мужчина и Алекс, наконец, узнал его голос. Поверенный семьи – Кирилл Долин. Мальчику он нравился.

Алекс на цыпочках спустился вниз и уже хотел спросить, о чем они говорят, когда увидел, как мужчина наклонился к матери и, обхватив ее рукой за талию, прижал к себе, впиваясь в губы поцелуем. Ребенок застыл на месте, затем перевел взгляд на портрет отца на стене. Неожиданно для самого себя, он подскочил к Кириллу и заколотил по его спине своими маленькими кулачками.

– Как ты можешь! Папа умер! Как вы можете?! – выкрикнул он.

Поверенный резко обернулся, а на лице матери застыло испуганно-удивленное выражение. Долин перехватил руки ребенка и злобно оттолкнул его в сторону, словно отмахиваясь от назойливого комара:

– Уймись!

Но мальчик вновь кинулся на него. Тогда мужчина больно сжал его руки и оттолкнул его сильнее. Алекс ударился об угол стола с цветами и упал на пол, в его глазах потемнело. Несколько ваз упали на паркет, проливая воду. Мелкие осколки битого стекла полетели в разные стороны вперемешку со стеблями цветов.

– Папа, - произнес сквозь проступившие слезы мальчик и посмотрел на мать.

– Какой он тебе отец! – разозлился Долин – Ты никто!

– Мама, о чем он? Я ведь папин сын! – Алекс поднялся на ноги и попытался обнять Амилию, цепляясь за нее изо всех сил, но она оттолкнула его. Звонкий звук пощечины заполнил гостиную.

– Тебя усыновили. И я не твоя мать. Ты для меня никто. Мы чужие, - хладнокровно произнесла женщина и направилась к лестнице. Обернувшись, она добавила: - Увидимся в полдень, Кирилл.

Мальчик проводил ее взглядом и заметил, что его младший брат, стоит на лестнице.

– Кристиан, - позвал он брата, но тот отшатнулся, словно от удара и, развернувшись, побежал наверх в комнату.

ГЛАВА 2

Алексу не спалось. Мысль о том, что он мог оказаться не родным, пугала его. Проворочавшись под одеялом всю ночь, мальчик, наконец, заснул перед рассветом. Его с братом освободили на несколько дней от занятий в школе и поэтому будить ребенка никто не стал. Проснувшись около полудня, Александр открыл глаза и окинул взглядом комнату. «Школа!», - пронеслось у него в голове. Посмотрев на часы, он соскочил с кровати и начал быстро одеваться. Он застегивал верхнюю пуговицу рубашки, когда воспоминание о произошедшем накануне нахлынуло на него. Мальчик сел на пол и закрыл ладонями лицо, пытаясь успокоиться. Бесполезно. Понимая, что вечно оставаться в своей комнате он не может, Алекс подошел к двери и открыл ее.

Тишина. Ребенок пересек коридор и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз. В холле было пусто. Глубоко вздохнув, Алекс сжал кулачки и, тряхнув плечами, спустился вниз. Из кухни послышался звук закипающего чайника.

– Доброе утро, Нина, - поздоровался мальчик с высокой худой женщиной в длинном фартуке, стоящей у плиты. Услышав его голос, она вздрогнула и обернулась.

– Доброе, - тихо произнесла женщина в ответ. Алекс скорее прочел ее слова по губам, чем расслышал. – Садись завтракать.

– Я не..

– Никаких не! – заявила она. Ей было жаль ребенка и хотелось быть поласковее с ним, но женщина была уверена, что нежности и сочувственные взгляды сейчас только навредят ему. Он должен быть сильным, оставшись один.

Она поставила перед ним тарелку и, все-таки не удержавшись, пригладила волосы на его голове. Спохватившись, женщина поспешила отдернуть руку, но Алекс ухватился за ее пальцы.

– Оставьте, - произнес он, удерживая ее за руку. Нина села за стол и кивнула головой в сторону тарелки. Вздохнув, Алекс взял вилку в другую руку и неуверенно поковырялся в яичнице. Ему не хотелось есть, но под пристальным взглядом домработницы пришлось проглотить первый кусок. Приятная теплота заполнила желудок, и мальчик осознал, насколько действительно был голоден.

– Где Крис и мама? – спросил он и осекся.- Где Амилия?

Называть женщину, которую столько лет считал матерью, по имени было неловко, но и «мама» звучало сейчас неправильно, словно издевка.

– Они уехали рано утром.

– Куда?

– Я не знаю.

– Угу, - невнятно произнес Алекс, жуя последний кусок. Он поднялся со стула и, осознав, что все еще держит Нину за руку, произнес: «Спасибо».

***

Амилия сидела, закинув ногу на ногу, открывая взору красивые линии ног, и скучающе смотрела на пустующее кресло нотариуса за столом. Она ждала уже минут двадцать, но его все еще не было. Легкое раздражение читалось в ее взгляде. Ей, хотя вернее будет сказать Кириллу, с трудом удалось уговорить нотариуса озвучить завещание мужа до официальной огласки его воли. И сейчас он заставлял себя ждать, а ждать она не любила. Наконец дверь кабинета распахнулась, и плотный мужчина пересек комнату. Коротко представившись Давидом Платовым, он уселся за массивный дубовый стол, заставленный кипами бумаг и папок.

– Перейдем к делу? – холодно поинтересовалась Амилия. Молодая женщина сидела, не шевелясь, словно застыв в своей соблазнительной позе, и только ее глаза возбужденно рассматривали то лицо нотариуса, то белый конверт в его руках.

– Что ж, приступим, - начал он. – Я вскрываю.

Он раскрыл конверт и, откашлявшись, начал:

Я, Дмитрий Ким, 21 ноября 1968 года рождения, зарегистрированный по адресу...

Амилия не вслушивалась в неважную для нее информацию. Ее волновало наследство и связанное с ним ее будущее и будущее ее сына Кристиана.